Шрифт:
Закладка:
Радостные вопли разнеслись по залам дворца. Все принялись поздравлять друг друга. Служанка вдовствующей императрицы сорвалась с места и умчалась прочь докладывать своей хозяйке новость. Все проводили ее взглядом, предвкушая реакцию Химико. Из спальни вышел Корэмицу и потребовал, чтобы все разошлись. Собравшиеся кинулись было поздравлять будущего отца, но он дал понять, чтобы его оставили в покое, и слуги послушно поспешили прочь, разнося попутно долгожданную весть. Камэ была беременна назло всем недоброжелателям.
Внутри меня все ликовало. Я зря не доверяла Мандзю и переживала, что его дух затерялся где-то по пути. Все это время он был рядом, ожидая часа, когда распустится синяя хиганбана, чтобы известить мать о том, что совсем скоро придет в этот мир. Мой любимый тенин был здесь, когда я вчера подслушивала разговор между Камэ и ее служанкой. Он сделал все, как и обещал когда-то во сне своей матери: «Когда распустится синяя хиганбана, ты узнаешь о том, что я скоро приду». И вот он дал о себе знать точно в срок. Я была вне себя от счастья, готовая прыгать и носиться по дворцу, сметая все на своем пути. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не пойти на поводу своей щенячьей радости и не разнести все кругом.
«Он здесь, Мандзю пришел», – пульсировало в моих висках. Мне срочно нужно было вырваться на воздух, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции.
Старая жаба не заставила себя долго ждать. Химико нарядилась в самое торжественное кимоно и в сопровождении все тех же служанок явилась к дверям супружеских покоев. Ее почтительно впустили. Мать-императрица вошла, не скрывая победной улыбки. Я не удержалась и нырнула в покои вслед за ней. Старуха обняла сына.
– Поздравляю тебя, мой Корэмицу. Мы слишком долго ждали этого известия. Теперь я могу быть спокойна и ждать появления внука на свет. – Мать крепко прижала сына к себе, а затем позволила расцеловать руки и щеки.
– Вот, видите, матушка, моя супруга способна подарить мне наследника. А вы сомневались в ней. Ее сон был вещим. Прошу вас, не обижайте больше мою Камэ.
Химико отстранилась от сына и направилась к лежащей в постели невестке. Я замерла, ожидая от нее очередную гадость или колкое словцо, готовясь пнуть ее посильнее, чтобы та всю беременность императрицы не могла подняться с постели. Камэ, увидев свекровь, попыталась приподняться, но Химико жестом приказала ей лежать.
– Не вставай, Камэ-сан, придворный врач сказал, что тебе сейчас нужен покой, чтобы с ребенком все было в порядке. Лежи…
– Химико-сан… – начала невестка, но свекровь вновь остановила ее.
– Я пришла сюда поздравить тебя и извиниться за то, что не верила в тебя. Я хотела найти Корэмицу еще одну жену, чтобы она родила нам наследника, но ты и сама, как выяснилось, способна сделать это. Давай забудем это недоразумение и снова будем жить в мире, как и прежде. Ты тоже скоро станешь матерью и поймешь, как важно благополучие сына. Простишь ли ты меня?
Камэ просияла счастливой улыбкой.
– Конечно, я прощу вас, Химико-сан. И забуду все прошлые обиды. Сейчас важнее выносить и родить моего сына Мандзю, чем хранить вражду. Я так счастлива, что наконец это свершилось. – Молодая императрица протянула руки к матери своего супруга, и та потянулась к ней в ответ. Женщины соединились в примирительных объятиях, и благоденствие в императорском дворце восстановилось.
Теперь я могла выдохнуть и забыть о том, что собиралась отомстить за мерзкое отношение к будущей матери Мандзю. Но я все равно решила присматривать за этой ненадежной теткой и ее слабыми на язык служанками. Оставалось совсем чуть-чуть, всего каких-то семь месяцев до того момента, когда мой тенин появится на свет. Я решила никуда не уходить из дворца и оставаться рядом с беременной императрицей, чтобы прийти в любой момент на помощь, если вдруг пойдет что-то не так.
На радостях я решила пойти подкрепиться. Дорогу к императорской кухне, где находилась кладовая, полная яств, мне была хорошо известна. Оставалось надеяться, что мой старый знакомый повар не сойдет с ума, обнаруживая, что время от времени его кладовая пустеет.
* * *
Мне некуда было отправиться, чтобы дождаться рождения Мандзю. Остаться невидимым жильцом во дворце, чтобы оберегать от трагических случайностей будущую мать моего возлюбленного, казалось лучшим решением. Я неустанно следовала за Камэ по пятам, сопровождая ее в счастливых прогулках по императорскому саду. Вкусы у нас с ней совпадали. Мы обе любили коротать время в беседке посреди ликорисовой поляны. Окружающая меня хиганбана вызывала ностальгию по временам, проведенным вместе с Мандзю в Долине Высоких Небес. Здесь же я мечтала о том, как впервые явлюсь к нему и изображу изумление и радость при виде Небесного цветка синего цвета. Я лежала в беседке в теле кицунэ и нередко засыпала, глядя на звезды. Лишь пришедшая зима заставила меня перебраться в стены дворца и спать где-нибудь, растянувшись на пустующей постели, предназначенной какому-нибудь гостю.
Постоянно находиться во дворце временами становилось скучно. Приняв образ какой-нибудь простолюдинки, я выходила в город, чтобы развеяться. Одним зимним утром, когда землю покрыл мокрый снег, надев высокие деревянные гэта, я вышла на улицы города. Снега навалило столько, что, несмотря на высоту обувки, влажным комьям снега все-таки удавалось намочить мои белоснежные таби[46]. Привыкшие к снегу и грязи люди сновали туда-сюда и умудрялись не намочить длинные, широкие рукава кимоно. Зато мои спустя несколько шагов отяжелели от влаги. Мрачное небо нависало хмурым грязно-серым пятном и грозилось выплюнуть новую порцию снега. Только детям было все нипочем. С раскрасневшимися щеками они высыпали на улицы и лепили алыми, дрожащими от холода руками твердые, быстро превращавшиеся в ледышки снежки. Один такой прилетел ко мне, больно ударив в спину. Я обернулась, чтобы посмотреть на обидчика. Стоявшие неподалеку дети замерли в страхе и смотрели на меня. Я шикнула на них, и ватага маленьких непосед птичьей стайкой, громко звеня заливистым смехом, разлетелась в разные стороны.
Бродить по городу среди шумных смертных мне не хотелось. Я искала одиночества. Промокшие насквозь ноги вывели меня из города. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как оказалась среди погребальных
