Он долго сопротивлялся незнакомым чувствам, но тоже не смог устоять и ответил взаимностью настойчивой Сягэ. Познав вкус любви, он пожалел о том, что так долго сопротивлялся. Тенины были счастливы и наслаждались друг другом. Но их счастье длилось недолго. Аматерасу узнала об их любви и в наказание разделила природных духов, чтобы никогда они не смогли больше встретиться. Как и ваша матушка, Сягэ не выдержала разлуки с возлюбленным и умерла от тоски. Когда Мандзю узнал о смерти любимой, тоже не вынес горя и стал морить себя голодом. Когда хиганбана сбросила последний лепесток, он покинул мир живых. В Ёми эти двое снова встретились и договорились, что найдут друг друга после своего перерождения и будут вместе навсегда.

Я выдержала паузу, давая возможность госпоже Сануки поразмыслить над моим рассказом. Закинула в рот горсть земляных орехов и начала громко жевать. Затем, прежде чем она успела сказать мне что-либо, продолжила:

– Узнав про ваш сон, я подумала, что, возможно, это и есть те самые Мандзю и Сягэ, о которых мне рассказали в храме Аматерасу. – Я протянула руку к чайнику и долила чай в пиалы.

Сануки смотрела на меня, вид у нее был ошеломленный. Она наклонилась ко мне, прикрыла рот ладонью и быстро зашептала мне на ухо:

– Вы знаете, это слишком похоже на правду. Моя дочурка Сягэ так и сказала, что ее нужно растить так, словно она будущая супруга наследника императора Мандзю. И, когда ее посватают за него, незамедлительно выдать замуж. Я никому не рассказывала об этой части сна, чтобы не прослыть сумасшедшей. Но ваша легенда подтвердила слова моей дочери. Она тоже что-то сказала про цветок хиганбаны, но я забыла, что именно, – была слишком счастлива, узнав о том, что у меня все-таки будет когда-нибудь ребенок. Я так давно хочу родить дитя, что надежда угасала с каждым днем. Но тот сон подарил мне новый глоток надежды.

– Значит, вы не будете препятствовать своей дочери в желании видеться с Мандзю, когда она чуть подрастет? – Я прихлебывала горячий чай и пристально смотрела на Сануки.

– О нет, что вы! Если в моей дочери будет жить дух той Сягэ, я ни за что не стану препятствовать двум влюбленным. – Сануки выглядела расслабленной и довольной. Мокрая от снега одежда начала подсыхать. Горячий чай согрел нас – у меня больше не было повода переживать за ее здоровье. Мне понравилась моя будущая «матушка». Она точно не будет препятствовать моим встречам с Мандзю.

На этом мы расстались. Ошеломленная моим рассказом женщина ушла домой счастливая, подгоняемая желанием все рассказать мужу. Даже имя мое забыла спросить. Она умудрилась рассказать об услышанной от меня легенде всем, умолчав о том, что вскоре она родит ту самую Сягэ. Не захотела стать посмешищем в глазах знати. Слуги разнесли легенду о хиганбане по другим домам. Все сочувствовали двум влюбленным тенинам, желая им скорейшего перерождения. А цветок ликориса стали называть Мандзюсягэ – в честь тенинов. О том, что в их жизни сыграл важную роль кто-то еще помимо Аматерасу, люди так и не узнали. Я по-прежнему оставалась незримым свидетелем жизненного пути Мандзю и готовилась появиться в его судьбе.

В тот день я еще долго бесцельно бродила по улицам города, строя планы на будущее. Только когда совсем стемнело и снег разошелся не на шутку, с трудом пробираясь по сугробам, вернулась во дворец. Императорская чета уже поужинала. Мой живот рычал и требовал пищи. Привычным путем я пробралась на кухню, вспоминая о том, как впервые встретила здесь реинкарнацию Когими с маленьким щенком, который бестактно облаял меня. Старого пса уже не было в живых. Смертные проживают короткую жизнь. Животным, которые живут рядом с людьми, отмерен срок еще меньший. Но за свою короткую жизнь они успевают отдать себя целиком тем, кого они любят всем сердцем. Просто так, просто за то, что эти люди есть в их крошечной жизни. Тот старый пес, будучи уже слепым и глухим, без тени страха бросился спасать любимого хозяина в ночь, когда пытались напасть на Корэмицу. Вот бы все нам – смертным и бессмертным – научиться любви у животных, чьи жизни гаснут так быстро.

На кухне слуги заканчивали ужин. Люди тихо переговаривались между собой и шутили, предвкушая конец трудного дня и долгожданный ночной отдых. Толстый повар, совсем уже дряхлый старик, подслеповато щурил глаза, пытаясь разглядеть при слабом ночном освещении мелкие кости в рыбине, лежавшей перед ним. На краю стола в миске лежали нетронутыми пара карпов. Я стащила одну рыбину и прихватила миску с рисом, пока какой-то бедолага клевал носом перед опрокинутым кувшином с саке. Со своей добычей отправилась в сад, в беседку с уснувшим на зиму ликорисовом полем. Я быстро расправилась с едой, меня разморило и потянуло в сон. Возвращаться во дворец и искать пустую спальню было лень – я слишком долго бродила по улицам днем и устала. Подпрыгнув, я обернулась лисицей. Теперь можно было спать прямо на полу беседки, накрывшись сразу тремя хвостами. Сон придавил меня, и отяжелевшие веки сомкнулись. Я почти погрузилась в сновидения, когда услышала странный шорох рядом. Я настороженно навострила уши и приоткрыла глаза. Позади меня прошмыгнула большая тень. Я быстро подняла голову и посмотрела назад. То, что я увидела, заставило меня содрогнуться.

– Мама? Что ты здесь делаешь? Как ты нашла меня?

– Не дергайся так, Мизуки. Я всего лишь твоя мать, а не фурии из Ёми. – В облике красивой женщины, который я знаю с рождения, мама села рядом, взяла мою голову и положила себе на колени.

– Как ты нашла меня? – Мне казалось, что я сделала все, чтобы родные не смогли меня обнаружить во всех трех мирах.

– Это было сложно, Мизуки. Я долго искала твои следы и не могла найти, пока не решила прислушаться к своему материнскому сердцу.

– Зачем ты искала меня, мама? Раньше ты не особо интересовалась моей жизнью.

– Ты пропустила свой день рождения, – мама провела теплой рукой по моей голове и спине. Совсем как Мандзю. – Тебе уже исполнилось триста лет, моя девочка. Твой третий хвостик уже вырос… – Она взяла в руки мой новый хвост и поиграла с мехом. – Мы так давно не видели тебя…

– Мы… – Под «мы», конечно же, подразумевался отец. Он последний, кого бы я хотела видеть в своей жизни.

– Да. Отец ищет тебя.

– Это он послал тебя за мной? – я приподнялась и посмотрела на мать.

– Да, – она снова погладила меня по голове.

– Значит,