– Да, да, моя девочка. Он калечит не только твою душу, но и рвет на части мою. Я знаю о его изменах, но ничего поделать с этим не могу. Для всех вокруг он примерный семьянин и глава клана. И только я знаю, какое чудовище живет внутри него. И бьет он не только тебя, моя бедная девочка, – мне тоже достается порой.

Внутри меня загорелся огонь. Как он посмел? Хотелось взять ту палку, которой отец воспитывал меня, и со всего маха опустить ему на голову.

– Я часто прихожу сюда. Живу внутри себя, внутри этого мира. Поэтому всегда была так холодна с тобой. Мне было не только не до тебя, но и не до себя самой. Ты прости меня, Мизуки, за то, что не смогла стать тебе достойной любящей матерью. Прости, что не защищала тебя.

Слезы душили меня. Мне стало так жалко себя, мать, ее любимого, которого с ней разлучили, мою любовь, которая не смогла найти ответа в сердце Мандзю. Мы сидели с мамой обнявшись на краю моста, висевшего над прудом, полном нежнейших лотосов, и проливали тихие слезы. Никогда в жизни я еще не испытывала такой близости и единения с матерью. Два женских сердца, расколотых несостоявшейся любовью. А потом я подумала, что мать тоже может сбежать от отца.

– Тебе никогда не приходило в голову уйти от него? Ты не хочешь сбежать от папы?

– Чтобы опозорить семью и клан? Я не могу себе этого позволить. Давно смирилась с этим и оставила все как есть. Когда становится совсем невыносимо – прихожу сюда. Не все бывает в жизни так, как нам хочется, Мизуки. Иногда приходится смиренно терпеть ради благополучия всей семьи. Наша родня не одобрила бы мой поступок. Мне бы никто подобного не простил и не понял. Я никогда не покину твоего отца. Хотя, если я когда-нибудь снова встречу своего возлюбленного, то, возможно, наплюю на стыд и бесчестие и уйду от твоего отца. Надеюсь, ты примешь мой выбор так же, как и я твой.

– Конечно, приму! Отец тебя не заслуживает, мамочка. Он никого не любит, кроме себя. А ты не пыталась найти того кицунэ?

Мать отрицательно покачала головой.

– Если бы он хотел этого, то давно дал бы себя найти. Но этот мужчина оказался верен своему слову: ушел и не стал мешать моему «семейному счастью». – Мама дернула плечами, желая прогнать от себя грустные мысли, и встала. – Нам пора, Мизуки. Из-за отца и женихов не переживай. Я постараюсь прикрыть тебя. Скажу, что ни в одном из двух миров не нашла тебя. Только обещай мне, что не станешь терзать себя, пытаясь снова и снова привязать себя к Мандзю, если он даже в облике Сягэ не захочет любить тебя.

– Спасибо, мама.

– Помнится, когда ты была несносным докучливым подростком, – вдруг вспомнила она, – чтобы сбежать сюда, в мой мир, и на это время занять тебя чем-нибудь, я дала тебе свиток с трактатом о лисьей магии. В нем перечислялись виды магии, которой могут обладать лисы. И как ее применить.

– О да, мама! Я помню этот свиток!

– Я видела, что он тебе понравился. Ты прочитала его от корки до корки. И была занята чтением, когда я вернулась. Тогда я впервые увидела тебя увлеченной чем-то, что заставило тебя сидеть на месте, а не носиться по царству кицунэ в поисках новых приключений.

– Да, лисья магия так увлекла меня, что я выучила тот свиток наизусть.

– Это хорошо, что ты его помнишь. Возможно, знание лисьей магии однажды пригодится тебе, когда придет время что-то сделать со смертным Мандзю.

– Не думаю, что лисья магия мне понадобится, чтобы завоевать его сердце. Я хочу, чтобы он полюбил меня добровольно.

– Я не это имела в виду, дитя мое. Ну да ладно, сама все поймешь, когда придет время. Прощай, Мизуки.

Мама потянула меня за руку и помогла подняться. Мы обнялись, и мама, с нежностью глядя на меня, коснулась моего лба мягкими губами. Я зажмурилась, вдыхая легкий ягодный аромат, который источала ее кожа. Когда вновь открыла глаза, мама и ее мир исчезли. Но я продолжала прокручивать в голове ее историю и силилась понять, как она могла отказаться от своей любви и не боролась за нее. Я никогда такой не стану – слабой и безвольной. Не поддамся судьбе, которую захотел устроить для меня отец. Зубами вгрызусь в свое счастье и отвоюю себе право на любовь с Мандзю.

Мир смертных я нашла измененным. Дворец выглядел не таким, каким я его оставила. За то время, что я провела с матерью, успело настать утро. Весеннее утро. Зимний снег исчез, и вовсю цвели сакуры, усыпая своими нежно-розовыми лепестками траву и дорожки в саду. Даже пруд был наполнен ими. В иллюзорном мире мамы время двигалось медленнее. Там еще даже не наступило утро, а здесь, в мире смертных, за это время успел смениться сезон. Пришлось отправиться на поиски беременной императрицы, чтобы убедиться, что с ней не случилось ничего дурного за время моего отсутствия.

Внутренний уклад дворца тоже изменился. Комната, в которой я обычно спала, тоже претерпела перестановку. Здесь больше не было кровати для гостей. У большого круглого окна, с которого уже сняли вставленную на зиму рисовую бумагу, стояла детская деревянная колыбель, замершая в ожидании маленького хозяина. Я заглянула внутрь и обнаружила, что она была не пуста – аккуратно застелена крошечной детской постелью. Рядом стояла маленькая скамеечка. Я присела и прикоснулась к детской кроватке. Та отозвалась в моей руке и покорно начала раскачиваться. Из окна доносилось пение птиц. Они весело щебетали, обсуждая что-то между собой. Подул легкий теплый ветер, принося в комнату ароматы первых весенних цветов. Я закрыла на мгновение глаза, представляя, как новорожденный Мандзю лежит в колыбели и тянет свои крошечные пальчики ко мне и улыбается своей беззубой улыбкой. Пока он не подрастет, я буду невидимой тенью оставаться рядом и наблюдать, чтобы в нужный момент предстать перед ним маленькой подругой для игр. Мне придется сыграть для него эту нудную роль – дочери госпожи Сануки – и вновь прожить свое детство.

Погрузившись в мечты о ближайшем будущем, я дотронулась до мягкой постельки, которую императрица приготовила для долгожданного сына. Внезапный порыв ветра вздыбил белоснежные шелковые шторы и бросил в комнату щедрую горсть лепестков сакуры. Один из лепестков, кружась в невинном танце, упал на постель рядом с моей ладонью. Мне показалось, что что-то мягкое