«Твое лживое лицо уже отслаивается от плоти».

– Да к черту! – Девушка подняла руки, и сервиз с грохотом обрушился на пол.

* * *

В детстве все беспрекословно любили Хелену: взрослые говорили с ней добрым участливым голосом, ведь «Девочка росла без матери!». Ей трепали щеки, гладили по голове, называли принцессой. Подруги послушно бегали за ней следом – лишь бы вновь приехать в огромный дом и одолжить для игры куклу в платье из тонкого китайского шелка. Приятные слова осыпали маленькую Лени жемчужными бусинами.

Однако из любимого всеми ребенка Хелена превратилась в избалованную девицу. У ее подруг быстро сменились интересы. Уже никому не нужны были дорогие игрушки. Другие девушки начали поддаваться странному щемящему чувству в груди. Слезы о неразделенной влюбленности, записки и тайные встречи овладели мыслями сверстниц Хелены. Она же оказалась слишком от всего этого далека.

Она не привыкла привлекать к себе внимание томным взмахом ресниц и кокетством, терзаясь затем в ожиданиях ответного шага. В натуре Хелены этого будто и не было вовсе. Мадемуазель де Фредёр была уверена – мужчины выстроятся в очередь под ее окнами, когда придет время.

Однако жизнь – павильон. Огромная, пустая в самом начале комната. Если хочешь оказаться в центре, будь готов стаптывать ноги в кровь. Из-за своего нежелания вертеться Хелена осталась прижатой к стене вальсирующими парами. Теми, кто был находчивее, а затем – счастливее.

Пророчества временно дали девушке привилегию, которую вместе с ощущением уникальности отобрала у нее Люцилла.

* * *

– Люси, зашторь живей окна!

Со дня уничтожения сервиза прошла пара дней. Причину, по которой Хелена разбила посуду, все нашли в болезненной слабости: когда прибежавшие на грохот служанки увидели госпожу скулящей от боли в ногах, назвать инцидент умышленным никто не смог бы и в мыслях.

– Мадемуазель, сейчас нет и полудня.

– Я разве спрашивала, который час?

Все это время Хелена почти не спала. Тревожность и ощущение чужого присутствия настигали ее, стоило сомкнуть веки.

Мадемуазель де Фредёр рухнула в кресло и выдохнула. Только сидя или же лежа Хелена чувствовала себя лучше, но несмотря на это, она все еще не могла спать.

– Сделай мне кофе с ликером. Из выпечки ничего не нужно, только поторапливайся.

На первом этаже было тихо. Столь тихо, что сквозь стекла доносился шелест листвы, а с кухни – тихое звяканье ложек. Пласид наверняка уехал в контору пару часов назад, а отсутствию в гостиной Люциллы Хелена могла только радоваться.

– Ваш кофе. – Кружка стукнулась о стол слишком громко. Хелена поморщилась. – Что‑нибудь е…

«Отрежь себе голову».

– Нет, можешь идти.

Не без удовольствия мадемуазель де Фредёр сделала большой глоток. Потягивая кофе, Хелена принялась блуждать по комнате взглядом.

Вся гостиная была уставлена всевозможными коробками и футлярами с подарками от благодарных посетителей.

– Кажется, ты совсем занемогла, моя волшебная?

Люцилла возникла бесшумно. Она подошла к Хелене со спины, в кремовой одежде и с золотыми рисунками на лице. Но странным в ее облике было не только это – в руках женщина держала крупную белую горлицу. Неторопливо обогнув кресло, дама села напротив Хелены и поставила птицу на стол.

При виде родимого пятна в вырезе платья девушке вновь стало дурно.

– Ты разве не хочешь спросить меня о чём‑либо?

– Я даже видеть вас не хочу.

Женщина изогнула брови и сдержанно улыбнулась. Затем выдохнула. Выглядела она уставшей, если не измученной.

– Я не понимаю, почему ты столь резко настроена против меня. Ты чураешься одного моего присутствия, однако причины в этом никакой нет.

– Причины нет? Думаете? – Голос Хелены становился громче. – Сначала я вижу провидческие сны со странной женщиной, а потом она появляется на пороге моего дома! А еще утверждает, что может спокойно влезть мне в голову!

– Мне просто хотелось тебе помочь, – примирительно улыбнулась Люцилла, – и я делала это, как могла.

– Помочь? Помочь! – В висках Хелены застучало от гнева. Она подалась вперед в своем кресле. – У меня открывается дар видеть будущее, а вы заявляетесь, чтобы доказать, что на деле я шарлатанка и дура, а способности есть у вас! Это и есть помощь?

– Это не совсем так, моя волшебная. Мне бы не хотелось вводить тебя в заблуждение, однако дар этот не твой. Ты и сама успела заметить, что искусство провидения тебе не поддалось, но я приехала вовсе не для того, чтобы становиться причиной твоего расстройства!

Хелена протирала взмокшие ладони о кресло, перекладывала одну ногу на другую. Хотелось встать, заметаться по комнате, сбрасывая на пол попавшиеся под руку вещи. Ее выводил из себя один только вид мадам де Мартьер, которая вяло откинулась в своем кресле.

– Я всегда воспринимала свои видения подобием проклятия, они появились резко, подобно наведенной порче. С самого детства я ощущала себя юродивой из-за той образности, которая переполняла мое сознание. – Голубь стал ластиться к протянутой Люциллой руке. – Но затем вдруг поняла, этот дар может быть кому‑то полезен! В одном из видений я увидела тебя, одинокую и печальную, и поняла, что хочу передать эту способность тебе! Оказалось, что провидение способно не только пугать по ночам, но и открывать пути к чужим грезам! Я научилась общаться с тобой через сны!

– Вы хоть слышите свое вранье? Я вижу вас в первый раз в жизни!

– Не в первый, и тебе это прекрасно известно. Хотя мне поистине жаль, что встречи наши были редкими и сумбурными. В этом была часть моей вины, безусловно. До недавнего времени я не могла оставить родителей. Однако сейчас я в силах приезжать чаще.

Хелену затрясло.

– И, моя волшебная, я с радостью продолжу делиться с тобой всем тем, что сама вижу, тебе останется лишь пересказывать. – Она с чувством сложила на груди ладони. – И обучу тебя гаданию на картах, если только захочешь. И если нужно… – Она вздохнула. – Ах, как же лицом ты похожа на свою мать! Когда я смотрю в знакомую зелень твоих глаз, мне хочется сделать все, чтобы ты была счастли…

– Замолчите.

Люцилла словно опомнилась.

– Ты не могла бы повторить?

– Я сказала, чтобы вы умолкли! На самом деле вы хотите, чтобы она была счастлива? Она уже давно мертва! Меня кто счастливой сделает? Вы мне своим приездом и этой своей помощью жизнь сломали!

Хелена вскочила. Ее плечи дрожали, а на шее отбивала пульс вена.

– Вы мне провидение одолжили, как украшение или какую‑то тряпку! Собираетесь и дальше давать