Шрифт:
Закладка:
Я лишь сейчас замечаю, что расстояние между нами с нескольких сантиметров сузилось до пары миллиметров, а левая рука Мэтта успела сместиться с моей шеи на поясницу. И это не позволяет мне от него отодвинуться.Да и не хочу я! Боже, как же я не хочу. Но надо. Мне нельзя лежать с ним рядом и позволять трогать себя так, как он это делает сейчас.
Мы оба ходим по тонкому льду во время оттепели, рискуя в любой момент провалиться под воду. И если Мэтту без разницы – случится это или нет, то я ни в коем случае не могу допустить подобное.
–Мэ-этт… – я должна была потребовать отодвинуться, запротестовать, но вышло лишь томно простонать ему в губы.
–Что?
–Так нельзя.
–Знаю.
–Тогда почему делаешь?
–Потому что когда нельзя, всегда хочется вдвойне, а я и так слишком долго хотел тебя потрогать,– признаётся Мэтт, пробуждая во мне бурю неконтролируемой радости, которую я всеми силами пытаюсь сохранить в себе.
А вместе с ней и мощный приток возбуждения, когда он начинает плавно спускать руку с поясницы на попку и к оголённым ногам, при этом ни на миг не разрывая со мной зрительного контакта, будто безмолвно разрешения спрашивая.
А я не в состоянии сказать ему категоричное «нет!», даже несмотря на осознание, что не могу пойти на поводу у своих желаний из-за Аланы. Лишь только пикантный нюанс в виде отсутствия нижнего белья под халатом помогает мне донельзя напрячься и натянуто произнести:
–Остановись. Это всё неправильно.
–Неправильно?
–Да-а-а,– ещё один чёртов стон опадает ему на губы, когда он перекидывает мою ногу себе на бедро и прижимает ближе, давая ощутить своё твёрдое желание.
–Это «неправильно» для меня ощущается самым правильным, что я когда-либо испытывал.
Я ожидала услышать от него нечто пошлое или очередную издёвку, но никак ни это. И уж тем более без его любимой усмешки или ироничной улыбочки на губах.
Мэтт серьёзнее некуда. И смотрит так, будто я единственная девушка на планете. Так, словно действительно говорит мне сейчас правду. Так, как никто на меня прежде не смотрел, отчего эмоции бурными горячими волнами захлёстывают разум. Сердце вот-вот норовит взорваться, искрами удовольствия проникнув в самые потаённые участки тела. Особенно в то место, где, несмотря на пережитый ужас, быстро стало влажно и горячо. И где я уже давно хочу ощутить его пальцы, язык, член – всё!
И Уокер мог бы с лёгкостью залезть туда, доставив мне столь желанное удовольствие. Ему стоило всего лишь приподнять ткань халата и раздвинуть мне ноги, но…
Он этого не делает и до потрясения удивляет меня, медленно, с особой осторожностью перемещая руку обратно на поясницу, а после к лопаткам и шее, где зарывает ладонь в мои влажные волосы.
–Как бы я ни хотел тебя трахнуть сейчас, я не стану, Веро́ника. Не после того, что ты пережила пару часов назад,– слегка мазнув губами по моим губам, он ведёт ими к болезненному месту на щеке и коротко целует.– К тому же, как видишь, я сейчас чуточку не в форме, поэтому сегодня мы с тобой действительно будем просто спать. Так что можешь перестать так сильно переживать.
Переживать?
О каком «переживать» он говорит?
Единственное, что я испытываю сейчас,– это дурацкое разочарование, которое вообще неуместно в данной ситуации, с какой стороны ни посмотри.
Но оно есть, черт побери. Правда, радует, что длится эта досада совсем недолго. Стоит Мэтту прижаться губами к моему лбу и сковать меня в объятия, словно любимую игрушку, как я расплываюсь, превращаюсь в мягкую податливую вату, забываю обо всех негативных эмоциях, и самое главное – отгоняю мысли о кошмаре, что случился сегодня с нами в парке.
–Мэтт,– уткнувшись лицом мне в шею, тихо шепчет Веро́ника.– Ты спишь?
–Нет.
И, по ходу, этой ночью заснуть у меня не получится. Не только из-за ноющей боли во всём теле и ощутимого дискомфорта в паху, но и потому, что всем нутром чувствую, что мегерке тоже тяжело просто спать со мной рядом.
Уже на протяжении часа она не перестаёт тяжело вздыхать, ёрзать, задевая меня своей стройной ножкой, щекотать дыханием и разметавшимися по подушке волосами, а также вырисовывать на моей груди пальцем какие-то незримые узоры.
–Я могу у тебя кое-что спросить?
Вот… а теперь ещё и поболтать решила. Ну что ж… Я не против.
–Спрашивай.
–Что случилось той ночью, когда я ночевала у тебя?
Наплевав на неприятное жжение на подбитой губе, я расплываюсь в улыбке.
–Ты же не хотела знать.
–Не хотела, но это было до того, как ты сказал, что между нами ничего не произошло.
–Значит, про секс наш ты слушать не хотела, а про свои выкрутасы хочешь?
–Выкрутасы?– она приподнимает голову и настороженно смотрит на меня.
–Ага. Бомбила ты по полной.
–Что я натворила?
Даже в темноте вижу, как блестят беспокойством её серые глазки, а брови сдвигаются к переносице, образуя над носиком милую складочку.
–Ну… Твоё представление началось ещё в парадном саду моего дома, где ты распевала песни на весь двор, а затем, стоило мне на секунду отвлечься на поиски ключей, завалилась в клумбу. Хорошо, что твоя задница выбрала более-менее мягкий кустарник, а не какой-нибудь шиповник или что там ещё с иголками, иначе пробуждение утром было бы куда более болезненное.
–Кошмар,– выдыхает она и прикусывает губу.
–Да ладно. Главное, что тебе было весело. Смеялась так, что, наверное, всю прислугу в доме разбудила.
–И, по всей видимости, твою маму тоже.
–О нет, её ты разбудила, когда врубила в гостиной стереосистему на всю катушку и начала выплясывать посреди ночи.
–Боже мой!– она прикрывает лицо руками.– Теперь не удивляюсь, почему твоя мама с утра была так негативно ко мне настроена. До сих пор не понимаю, зачем ты повёз меня в таком состоянии к себе домой.
–Я же не знал, что ты буянить начнёшь. В такси ты заснула, и я думал, что проспишь до самого утра. Но не тут-то было. Когда удалось тебя оторвать от танцев и увести в спальню, тебе резко стало плохо, и мы отправились прямиком в ванную, где тебя начало выворачивать так, словно ты все внутренности из себя выблевать хотела,– смеюсь я, а мегерка морщится от неприязни.
–Фуй! Ужас! Всё! Хватит, не хочу больше ничего знать.
–Нет, уж. Раз попросила говорить, то слушай до конца. Из тебя такой фонтан хлестал, что ты себе всё платье испачкала.
–Мэ-э-эт, замолчи!
–И мне пришлось тебе волосы придерживать, чтобы в них кусочки еды не застряли.
–Хватит!
