– Мама, мы не можем изменить прошлое. Я уверена, что ваш внук Максим будет любить вас.

– Да, спасибо, продолжай.

– Так вот, в Москве есть крупная фармацевтическая компания «Полимед», её владелец и директор хочет завладеть «Витафармой». Он уже пытался разными способами отнять у меня компанию: у нас была жесткая налоговая проверка.

– Да, эти говнистые бизнесмены сверкают голым задом и тянут руки к тому, что плохо лежит. Но как этот сученыш хочет отнять ребенка?

– У меня был близкий друг, мы вместе с ним были в Париже. Я оформила Максима на моего покойного мужа, он Овчаров Максим Максимович. А этот человек подал в суд: он хочет сделать генетическую экспертизу и записать себя отцом ребенка.

– Вот стервец, хлебальник свой разинул на нашего ребенка! Секлетея, мне все равно, отец он Максиму или нет. Раз ты решила записать его на покойного мужа, значит, так тому и быть.

– Я приготовила для вас справку, где все кратко описала. Вы сможете передать это любому третьему лицу, там нет никакой закрытой информации.

– Давай справку, Секлетея. Я этому хмырю фонтан-то срежу. Вот тебе моя визитка, там номер моего личного телефона. Если кто-то будет тебя беспокоить, сразу же мне звони. Ты живешь в этой квартире?

– Сейчас я в основном живу в Санкт-Петербурге, в квартире моего покойного старшего брата.

– А где отец твой похоронен?

– В Петербурге, на Волковом кладбище.

– Я хотела бы вместе с тобой сходить на его могилу.

– Хорошо, мама. Мы завтра или послезавтра поедем в Питер: мне нужно включаться в работу. Я уже больше месяца не занималась компанией, а ведь сейчас отчетный период.

– Хорошо, Секлетея. Я тебе позвоню, когда соберусь в Санкт-Петербург. Поезжай спокойно и ничего не бойся. И, знаешь, для меня огромное счастье иметь внука. Мой муж был секретарем Иркутского обкома партии, он много пил и давно умер, еще в 1987 году. С тех пор я живу одна.

– Но теперь вы не одна, мама!

– Ты опять доведешь меня до слез. Я сейчас поеду: у меня в семь часов вечера рабочая группа в моем комитете по делам женщин. – Лидия Георгиевна посмотрела на часы: – Уже половина восьмого, я должна ехать: меня ждут люди.

Лита подошла к матери и по-христиански поцеловала ее три раза. В дверь позвонил охранник, женщина приосанилась, посуровела и попрощалась.

Секлетея пошла на кухню, где её с нетерпением ждала Эви.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Теперь у нас все будет хорошо, никто из этого ужасного «Полимеда» не причинит нам вреда.

– Это была твоя мать?

– Да, Эви. Это была моя мать – Плетнева Лидия Георгиевна, депутат Государственной Думы.

– Тебе в детстве её не хватало?

– Я даже не знаю. Отец так любил меня, что я об этом не думала. А потом меня воспитывала Анна Александровна. Но сейчас я рада, что мы с Лидией Георгиевной будем вместе. Не могу за глаза называть ее матерью, но я благодарна ей за то, что она дала мне жизнь.

Санкт-Петербург, март 2003 года

Лита вернулась в Санкт-Петербург в конце февраля и стала потихоньку включаться в работу «Витафармы». Она приезжала в офис на два или три часа, а потом возвращалась домой и подолгу гуляла вместе с Максимом. «Мне нужно восстановить силы: еще сына поднимать», – думала она.

Дело в суде продолжалось, и на 3 марта было назначено предварительное заседание. Лита связалась с помощником судьи и спросила у неё, будет ли заседание? Помощница сказала, что предварительное заседание запланировано и никакой иной информацией она не располагает. «Как странно, ведь моя мать определенно обещала мне помочь», – звонить матери по прямому телефону она пока не хотела и решила подождать до 3 марта.

Заседание суда было запланировано на понедельник на десять часов утра. Лита проспала: она проснулась только в девять часов: её разбудила Эви, которая сообщила ей, что Юхур уже приехал и ждет её в машине. Лита быстро умылась и, как смогла, привела себя в порядок. Времени краситься и делать прическу не осталось, поэтому Лита решила ехать в суд в джинсах, свитере и с распущенными волосами. «Извинюсь перед судьей, скажу ей, что проспала», – подумала она, садясь в машину. Молодая женщина влетела в суд без пяти минут десять, не пользуясь лифтом, поднялась на четвертый этаж и, разгоряченная и раскрасневшаяся, прошла по коридору до зала суда. Она увидела Игоря издалека: он со своим адвокатом Сергеем Туровым сидел недалеко от входной двери. Когда Лита подходила к залу, помощница судьи вышла и объявила начало заседания по ее делу. Она вошла внутрь вслед за мужчинами. Судья безразлично оторвалась от бумаг, подняла голову и стала проверять явку.

Игорь холодным взглядом взглянул на нее, и Лита поняла, что он узнал ее не сразу. Когда она назвала себя и передала помощнику судьи свой паспорт, то поймала на себе его рассерженный взгляд: он пристально смотрел на нее и морщился. Она поняла, что он что-то вспоминает, но никак не может вспомнить.

– Начинаем судебное заседание… – Сказала судья, дальше последовало процессуальное «об отводе судьи». – Нет, ни у кого из участников отводов нет. Прошу ходатайства.

Игорь продолжал смотреть на неё, а Сергей заявил ходатайство о проведении генетической экспертизы по установлению факта отцовства Веснина Игоря Владимировича по отношению к ребенку Овчарову Максиму Максимовичу. Судья взяла ходатайство и обратилась к Лите.

– Что у вас, ответчик?

– Ваша честь, я прошу приобщить к материалам дела решение суда об установлении отцовства Овчарова Максима Викторовича над Овчаровым Максимом Максимовичем. Ваша честь, у меня в браке с Овчаровым Максимом Викторовичем есть ребенок – Овчаров Владимир Максимович. Я прошу приобщить его свидетельство о рождении. Также сообщаю суду, что я добровольно провела генетическую экспертизу родства моих двух сыновей. Прошу приобщить к материалам суда справку о результатах генетической экспертизы, в которой четко сказано, что с вероятностью 99,99 процентов у моих обоих сыновей один и тот же биологический отец. Ваша честь, прошу вас отказать в ходатайстве истцу, потому что я состоятельная женщина и полагаю, что просьба истца связана с некоторыми материальными претензиями. Ваша честь, прошу вас отказать истцу в его ходатайстве, потому что тот факт, что мы с ним летели в Париж в одном самолете, не может служить доказательством того, что он является отцом моего ребенка.

Судья внимательно посмотрела на Литу и подумала: «Какая она молодая и красивая женщина! Боже мой, до чего уже дошли мужчины, неужели