Лита закрыла дверь, помогла Эви с посудой, села за пианино и стала играть любимый ноктюрШопена. «Я больше не буду одна. Как хорошо, что мне теперь есть, на кого опереться!»

Санкт-Петербург, апрель 2003 года

Игорь всю жизнь был человеком рассудочным и рациональным. Он несколько лет назад расстался со своей женой Ольгой – дочерью дипломата, потому что их брак себя изжил. Общих детей у них не было, да и за двадцать с небольшим лет брака они устали друг от друга. Ольга к сорока годам поправилась и подурнела, и ее внешний вид стал раздражать Игоря. Он с трудом сдерживался, чтобы не показать ей своего пренебрежения и этим не обидеть её.

Свободная жизнь после развода сначала понравилась Игорю: он прожигал накопленные в браке финансовые запасы на приятное времяпровождение с многочисленными подругами. Но через какое-то время его финансы «запели романсы» и он понял, что нужно как-то определяться. Игорь потерпел неудачу в отношениях с девушкой из богатой семьи, так как у её папы были другие планы на замужество дочери.

Он с симпатией относился к Секлетее и с удовольствием встречался с ней. Но его эгоцентричность и привычка выстраивать жизнь вокруг своих желаний и интересов мало-помалу сделала его человеком, не умеющим любить. Там, в суде, он с удивлением узнал в Секлетее девушку, с которой у него был краткий роман в юности. Его поразило, что он не узнал её раньше, но по жизни привык не обращать внимания на такие мелочи. «Если она родила обоих детей от меня, то, должно быть, она меня любит. Она красива, состоятельна, а главное – независима и одинока. Полагаю, что она примет моё предложение», – размышлял Игорь.

Он договорился о встрече заранее, и то, что Лита после некоторых колебаний согласилась, приободрило его. Игорь предложил встретиться на нейтральной территории, где-нибудь в ресторане, но Лита пригласила к себе, объяснив это тем, что не хочет в субботу уходить из дома. Он предусмотрительно взял обратный билет на ночной поезд до Москвы, чтобы было куда отступать, если у них что-то не заладится. Но такую вероятность он считал ничтожно малой, потому что даже в суде чувствовал, что она к нему неравнодушна.

Он купил ей большой букет мимозы и в два часа дня прибыл на Большую Морскую. Вместо Тимоти его встретила обросшая шерстью толстая кошка; он удивился и воскликнул:

– Лита, а где мой Тимоти? Что с ним случилось?

– Пойдем в гостиную, я там тебе все расскажу.

Заинтригованный, он прошел в комнату, где был сервирован изысканный стол с грузинскими закусками: баклажанами с орехами, сациви из курицы, долмой74 и хачапури. Лита предложила выпить за встречу красного грузинского вина, и, довольный её гостеприимством, Игорь с удовольствием открыл бутылку.

– Мне очень нравится, как ты ведешь дом! Это ты готовила или твоя хантыйка?

– Сегодня готовила я, Эви не любит стряпать грузинские блюда, а я этому в детстве научилась у мамы. Почему-то я стала часто вспоминать детство и юность: счастливое было время.

Они выпили, и Игорь вновь спросил про своего котенка.

– Я тебе очень благодарна за Тимоти. Он по-кошачьи любил меня и лечил, когда я сильно заболела в декабре. Так вот я выздоровела, а он умер от инфекции стафилококка. Я это знаю наверняка, потому что вызывала ветеринара и он поставил коту посмертный диагноз.

– Я слышал, что такое бывает с домашними животными. Да, жалко его. Но откуда эта дворовая кошка?

– Я взяла ее в приюте. Мне было очень больно, когда Тимоти умер, и потом я себя винила в его смерти. Я решила облагодетельствовать кошку из приюта, и вот теперь у меня живет Барса. Посмотри, она пушистая трехцветная – такие кошки приносят счастье.

– Что же, я рад за тебя.

– Я еще хотела поблагодарить тебя за то, что ты отозвал иск. Я поэтому согласилась встретиться, когда ты предложил.

– А я узнал тебя в суде. Ты помнишь, мы недолго встречались с тобой, когда оба были молодыми.

– Да, я это помню.

Лита говорила спокойно и бесстрастно. Она не улыбалась ему, и он, заметив это, решил пока повременить с предложением.

– Знаешь, я тогда, в юности, был подневольным человеком и меня по комсомольской линии отправили в командировку в Болгарию. А там все как-то закрутилось: я увлекся своей будущей женой.

– Давай не будем вспоминать об этом. Я не знаю, как ты, а я была очень счастлива в браке почти двенадцать с половиной лет. Мой муж погиб при обороне Белого дома в 1993 году.

– А у тебя были еще мужчины после мужа, кроме меня?

– Да, у меня был короткий роман в Москве, но я потом переехала в Петербург к брату и посвятила свою жизнь ему.

Когда она сказала о брате, ее лицо невольно просветлело. Игорь отнес это на свой счет и решил, что пора.

– Лита, а как бы ты отнеслась к моему предложению: давай соединим наши жизни. Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

Она горько улыбнулась и немного помолчала. Отчаянная борьба за существование «Витафармы», а потом и за сына ожесточили её. Она вдруг поняла, что страсть испарилась стремительно и безвозвратно и даже воспоминания о прошлых отношениях не приносят больше радости.

– Я не ожидала, что ты сделаешь предложение. Знаешь, сильная боль убивает чувства. Мне было очень плохо, а теперь мне все равно.

– Не поддавайся мрачности, дорогая. Ты просто устала. И я хотел тебе напомнить, что мы очень красивая пара.

Он смотрел на неё сияющими от желания глазами, потому что не привык да и не знал по жизни отказов. Он был уверен, что всё обойдется: она образумится и с радостью согласится на предложение такого неотразимого мужчины, каким он всегда считал себя. Но она все молчала, и он стал немного тревожиться. Лита вздохнула и стала отвечать, но было видно, что она говорит только из вежливости.

– Я думала о том, что это будет наша последняя встреча. Поэтому я согласилась встретиться и решила повкуснее накормить. На прощание.

– Что ты говоришь! Я думал, что ты серьезно ко мне относишься. Знаешь, я не привык навязываться.

Его глаза гневно засверкали, а Лита миролюбиво сказала:

– Не обижайся, пожалуйста. Я тебе за все благодарна. Но у меня больше нет сил на отношения с мужчинами. И потом, мы могли