спиртное. Если в первые дни оно послужило легкодоступным средством от стресса, то теперь в этом не было такой необходимости. Всё-таки алкоголь у большинства людей воспринимался как праздничный напиток, а их длинная поездка понемногу становилась вполне будничным делом. И это было очень даже хорошо!

Михаил заказал себе только сок и сел за угловой стол. Рядом с ним уселись Юра и Наталья Ипатьевы, Андрей Аресьев с женой и Толик Рыбаков. Нина же сидела за соседним столиком и оживлённо общалась с Машей Каменевой и Марией Шаповаловой, той самой блондинкой из дачного посёлка, схлопотавшей случайную пулю в бою у развилки. Маша уже отошла после первоначального шока и дело, похоже, шло на поправку.

За мужским столом тут же разгорелся спор, по какой дороге двигаться дальше, ехать прямо до Ярославля или свернуть раньше. Сходились только в одном — Москву надо объезжать как можно дальше. Чем-то она всё-таки настораживала всех. Наверное, из-за того, что в последние тридцать лет оттуда редко приходили хорошие вести. Успела даже сформироваться некая привычка ожидать из Москвы только сплошные неприятности. Доев гуляш, Михаил двинулся к выходу. Краем глаза он отметил, что Матвей Широносов сидит в обнимку с дочкой Тормосовой Алисой, а Полина, вообще, находится за соседним столом.

— «Однако у нас складываются новые отношения» — подумал он и его взгляд неожиданно натолкнулся на весьма неприглядную картину. В углу возле стойки бара уселась компания Димы Сашукина, они явно не придерживались алкогольного воздержания. На столе без стеснения расположились несколько открытых бутылок, лежали консервы с деликатесами, а пара крашенных в чёрный цвет девиц внаглую курила прямо в зале.

— Дмитрий, мы вроде договаривались не пить на людях. И почему вы курите в общем зале?

— А ты кто такой? Раскомандовался тут хрен усатый! — нагло ответила одна из развязных девиц, похоже, что уже пьянющая в хлам.

— Остынь детка, — скомандовал Костян, — это атаман ихний.

— Ну и что! — не унималась подруга. — Мы к нему в команду не записывались. То остановиться нельзя, то курить. Да пошёл ты…

— За такое поведение дамочка… — начал уже свирепеть Михаил. Краем глаза он заметил, что в конце зала из-за стола поднялись Юра и Анатолий и заинтересованно посмотрели в их угол.

— Все нормально, Миха, сейчас мы её на улицу выведем. Не видишь, мадам перебрала, — вступился за девицу Дмитрий и начал быстренько вытаскивать буйную подругу из-за стола.

— Ну, смотри, Дмитрий, последнее вам предупреждение.

— Ты нам тут предъявы не кидай, командир. Перед своими шестёрками тузлы наводи! — зло бросил напоследок браток, также потянувшийся к выходу.

Михаил сгрёб все с их стола прямо в мусорную корзину и открыл окно проветрить. Благо, на улице нынче комаров не было. Но произошедшая сейчас перепалка ему сильно не понравилась.

— «Пожалуй, завтра надо будет от них все-таки избавиться» — подумал он. Ох ведь, сейчас доброта становится слишком дорогим товаром.

После окончания ужина Михаил сначала прошел к стоявшим у машин Николаю и Василию. Те обсуждал, стоит ли заменить два маленьких грузовичка на один большой, да и в микроавтобусе становилось тесновато. Может, стоит в Вологде поискать что-то побольше? Затем Бойкич сходил проверить дежурных в карауле, после зашёл на кухню и переговорил с женщинами. Наконец, он вышел на крыльцо и достал сигару. Солнце уже село и только розовые отблески в облаках давали призрачный пурпурный отсвет.

Неожиданно около соседнего здания он заметил костер и решил проверить, кто там его палит. Внезапно с той же стороны послышались возмущённые женские крики и чьи-то громкие ругательства. Почуяв неладное, Михаил одним движением достал пистолет из кобуры и передёрнул затвор. Они даже сам не заметил, как быстро и ловко у него это получилось. Последние дни, вообще, начали приучать их к быстрым и четким движениям. Вот и сейчас мужчина легким шагом двигался к углу кирпичной постройки, стараясь при этом не выходить из тени.

За поворотом же ему открылась очень неприглядная картина: около костра тусила все та же подвыпившая компания. Сашукин уже был в стельку пьян и стоял в обнимку со своей шатающейся подругой. Вторая пассия уселась на ящике у стены, держа в руках открытую бутылку и совершенно не вязала лыка. «Когда они успели нализаться-то?» — подумал Михаил, но знакомый пряный запах сразу ответил на этот вопрос. Компания вдобавок к спиртному вовсю кумарила анашу, что очень многое в их поведении объясняло.

Костяну наркотик снес и так не сильно крепкую крышу, и сейчас бывший бандит грязно домогался женщин. Его крепкие руки развязно хватали их задницы и груди, девушки уже были близки к панике. Бычара угрожающе зашептал что-то Алисе в ухо, и в его руке зловеще блеснуло лезвие.

— Эй, урод, отпусти девчонок, — выкрикнул зло Михаил, его будто облили кипятком, так внезапно бросило в жар, — бери свою кодлу и сваливай по-хорошему.

Костян нервно дёрнулся и обернулся. Его глаза неожиданно блеснули жгучей ненавистью. Он оставил девушек и двинулся прямиком к мужчине.

— Ты на кого тянешь, чучело обосранное… рамсы не попутал? Атаман, бля х…ев!

— Это ты, гавно ползучее, что-то путаешь, — начал окончательно вскипать Михаил и поднял пистолет.

— Да ты черт обычный…Ты, вааще, знаешь, кто я? Да я таких чмырей на ремни в зоне резал. Да ты никто и звать тебя никак!

Михаил смотрел прямо в глаза злобному подонку, не имеющему права называться человеком. В девяностые он вдоволь насмотрелся на эти тупые и наглые хари, вдруг вздумавшие, что им все теперь позволено, вылезшие в то смутное для России людоедское время из всех смрадных щелей и ощущающие себя пупом мира. Потом часть из них уйдет в бизнес, наденет гламурные костюмы, обзаведется депутатскими значками, но их сущность от этого совсем не изменится. Они и дальше будут пихать в общество свои зоновские понятия, заменяющие им нормальные человеческие законы, наполнят эфир убогими сериалами и шансоном. Хотя большая часть так называемой братвы банально удобрит собой землю. Да и поделом!

Бойкич обостренно почувствовал волну ярости, которая поднималась из глубины его души и горячим потоком перетекала в руки, держащие оружие. Странно, но они сейчас совсем не дрожали, крепко сжимая боевой пистолет.

— Чё ты волыной машешь, фуфел? Все равно пальнуть слабо, ты же чмырь и ботан, это тебе не книжки умные читать… — в руках блатного молнией блеснуло лезвие. Именно в этот же момент энергия холодной ярости из кистей перетекла в мощнейшую вспышку выстрела. Михаил попал бандиту прямо в лоб, а одно мгновение голова того попросту лопнула, забрызгав окружающих кровью и мозгами, а тело рухнуло