Хотя ведь сам Рюрик был свидетелем того, как проводится «насаждение»… Обычные проповеди христианских священников, тщательно продумывающих свою речь – и простыми, доступными даже для самых дремучих данов словами объясняющих учение Иисуса Христа. Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе – насколько это просто, настолько же и глубоко, если вдуматься… Не убивай, не укради, не прелюбодействуй, не произноси ложного свидетельства, почитай отца своего и мать.

Разве сложно это понять и принять?

Даже казнь Христа, преподносимая готи (служителями местных богов) как наивысшая слабость «нового» Бога, в устах христианских проповедников объяснялась как искупительная жертва – и как торжество человеколюбия и мужества Сына Божьего. Более того, после распятие Иисус Христос спустился в ад – и как там читается в молитве? ...во ад сше́дшаго и попра́вшего си́лу диа́волю, и дарова́вшаго нам тебе́ Крест Свой Честны́й на прогна́ние вся́каго супоста́та...? А ведь затем Господь также вывел из ада всех праведников, открыв им путь в рай.

Он спас их от вечных мук!

Даны быстро поняли, что христианский рай можно понимать, как привычную им вальхаллу (только он на нее совсем не похож), а ад – это что-то вроде нифльхейма, ледяного мира мертвых… И если раньше хирдманы открыто смеялись над верой франкой, почитая их Бога слабым, то послушав христианских проповедников, они всерьез призадумались… Ведь каково это взойти на Крест по своей воле? Каково это принять смерть земную ради других?

Имея при этом возможность выжить и спастись в любое мгновение?!

Тем более, что после распятие Господь, как ныне выяснилось, победил зло!

И сам отказ христиан от служения деревянным идолам, отказ от человеческих жертв нашел куда более широкий отклик среди данов, чем готи на то надеялись. Чему они, естественно, не могли воспротивиться – и, очевидно, послужили Хорику верными посланниками к недовольным ярлам!

А ведь на деле никакого «насаждения» христианства не было. В отличие от земли тех же нордальбингов, где победители-франки силой обращали проигравших саксов в новую веру и вырубали их священные рощи… В Ютландии Харальд даже не пытался изгнать готи – хотя ведь и стоило!

Наверняка стоило…

А теперь христианские проповедники толкают драккары на равных с хирдманами, сохранившими верность конунгу. Вон, буквально в паре шагов от Рюрика в борт корабля молча упирается Антберт – друг и сподвижник священника Ансгара, старшего и самого красноречивого из франков. Поначалу те сопровождали общую для всех работу торжественными церковными гимнами, но уже давно устали – продолжая, впрочем, шептать слова молитв сквозь упрямо сцепленные зубы… Что вызывает у молодого ярла невольное уважение.

Конечно, сам Рюрик сильно разочарован происходящим. Подумать только! Еще вчера он грезил отцовским наследием и представлял себя на княжеском престоле вагров в Стариграде! Не так давно дядя открыл племяннику свой замысел, поведав о желании сделать его полноправным славянским князем… А уже сегодня Рюрик стал одним из изгнанников, вынужденных спасаться бегством!

И пусть его собственный хирд по большей части сохранил княжичу верность – ведь для дружинников ободритов была важна не только вера, но и само происхождение их вождя на чужбине. Но все же из полусотни гридмаров, крещенных вместе с сыном Годолюба, добрая дюжина славян отказалась уходить с ним из Хедебю, сорвав с себя кресты! Гнев, обиду и боль испытал при этом Рюрик – но мысли снять собственный крест у него даже не возникло…

Другое дело, что толкать драккары на подъем людей явно не хватает – и часть хирдманов-ободритов помогают Харальду и Ольву, чей звенящий от напряжения голос разносится над волоком:

- И-и-и раз!!! И-и-и два!!!

Рюрик в очередной раз навалился на борт корабля, обшитый длинными досками – но тут справа от него раздался заполошный вскрик:

- Погоня!!!

Отчаяние, прозвучавшее в голосе хирдмана, заприметившего опасность, резануло по спине ярла своей бесконечной безнадежностью и обреченностью. Впопыхах обернувшись, сын Годолюба невольно издал протяжный стон – уверенно настигая Харальда и сохранивших ему верность воинов, за изгнанниками следует крупный отряд конных… Кажется, преследователи забрали из Хедебю всех здоровых лошадей!

Коих, впрочем, было не более пяти сотен голов... И конечно, это не боевые кони франских всадников! Да и нет среди северян опытных конных воинов, способных сражаться верхом… В бой преследователи вступят именно пешими – иное дело, что кони позволили им беспрепятственно догнать конунга, не оставив тому ни единого шанса уйти без боя…

Понял это и сам Харальд – многоопытный и бывалый боевой вождь. Быстро оценив ситуацию, он проревел короткий приказ:

- Затаскиваем драккары на подъем – и разворачиваем на гребне холма бортом к врагу! Если нужно – используйте бревна для подпорок!

К конунгу тотчас присоединился Ольв:

- Быстрее, медлительные черепахи! Быстрее – если успеем, корабли послужат нам крепостью! И-и-и раз!!!

…Они успели – страх придал беглецам сил, а до вершины невысокого холма оставалась всего треть пути. Но и преследователи уже осадили коней у начала подъема, принявшись неловко спешиваться – и стремительно, куда более весело и сноровисто строить внизу скьялборг… Пять из шести драккаров даны и славяне развернули на гребне высоты, как и приказал конунг – а последний, чуть меньший корабль Рюрика развернули в тылу, прижав его бортом к судну конунга. На «Восточный ветер» Харальд переместил жену и сына, и франкских проповедников, оставив их под защитой Ольва – и десятка таких же старых, как и он, хирдманов… Прочие воины заняли выстроенные в линию драккары, принявшись спешно облачаться в броню, разбирать щиты и гафлаки.

Занял свое место среди гридмаров и Рюрик – чуть подрагивающими от волнения руками спешно, и как-то не очень ловко натягивающий кольчугу через голову… А стоило ему нахлобучить на голову шлем, как позади раздался негромкий оклик конунга:

- Рюрик!

Сын Годолюба развернулся, готовый возмущенно воскликнуть, что он уже давно достиг совершеннолетия и готов сражаться наравне с прочими хирдманами – но Харальд, положив руку на плечо племянника, лишь негромко, но с чувством попросил:

- Береги себя в бою, не лезь вперед. Молодые воины зачастую гибнут в своей первой схватке – потому что лезут вперед, надеясь проявить себя… Сражайся на равных со всеми и выполняй мои приказы в бою – этого будет достаточно.

Рюрик вдруг почуял странную, сосущую пустоту в груди. Он-то рассчитывал, что Харальд попытается отослать его к сыну и жене, на помощь Ольву – чей черед вступить в сечу наступит лишь в самом конце… Коли все пойдет совсем плохо. Однако дядя благословил его