Шрифт:
Закладка:
И вот тут-то все поняли, что Харальд принял новую веру всерьез – как и всерьез вознамерился крестить своих подданных.
Вот тут-то и началось!
…Первыми своих посланников к Хорику направили местные жрецы асов – хофготи, всполошенные деятельностью христиан. Самих «готи» еще никто не трогал – но они справедливо предполагали, что все изменится, когда проповедь франкских священников найдет живой отклик у большинства данов! Пусть это случилось бы еще не скоро, но… Но опасения хофготи были далеко не напрасны. Ведь завоевывая саксов, франки сознательно вырубали их священные рощи, изгоняя противящихся этому жрецов.
Вся разница в том, что Харальд пока еще не мог силой решить вопрос с последователями старых богов…
Ну, а вслед за хофготи к Хорику направили своих посланников и многие ярлы, недовольные изменой Клака – изменой вере их предков! Гудфредссону осталось лишь довольно потирать руки: южная Ютландия, земля, за которую было пролито столько крови, и которую пришлось уступить «Ворону», стремительно возвращалась в руки Инглинга! Достаточно было проявить лишь немного гибкости, пообещав ярлам юга безопасность их владения только за то, что они не придут на помощь своему конунгу… И вот уже грядущий поход из завоевательного стал освободительным! Ибо ныне Хорик идет не покорять южную Ютландию – грабя местных бондов и вырезая ярлов, чтобы отдать их землю своим приспешникам... Нет.
Ныне законный конунг идет освобождать свой народ от засилья христиан, околдовавших Харальда Клака и заставивших служить некогда славного хёвдинга распятому Богу! «Ворона» уже не спасти – тот принял Христа всем сердцем, а значит возврата к старым богам для него нет… Но остальных Хорик Гудфредссон спасет, обязательно спасет!
- Корабли! Вижу корабли!
Дозорный, замерший на носу, первым заметил с десяток драккаров, идущих от берега навстречу войску конунга – но Хорик, отвлекшийся от своих размышлений, лишь вновь довольно улыбнулся… Ярлам, пообещавшим остаться в стороне, сын Гудфреда обязался сохранить их владения, это правда. Но тем хёвдингам, кто решился дать ему воинов, конунг предложил земли христиан, искренне исповедующих нового Бога! К последним присоединился даже тесть Клака, ярл Магнус, просивший лишь сохранить жизнь дочери-Гисле и внуку-Годфриду… Но это уж как пойдет – соперники за власть из рода Скьёльдунгов Хорику точно не нужны!
Хотя если эта Гисла хороша собой, она вполне может родить Гудфредссону сыновей-Инглингов…
Так вот – изменившие Харальду ярлы тайно собрали своих хирдманов и корабли, чтобы еще в море, на пути к Хедебю, присоединиться к истинному конунгу!
Так что пускай поднимаются к небу дымные столбы – Хорик даже пощадит стражу, решившуюся выполнить свой долг до конца. Это ведь дорого стоит, коли цена верности долгу – сама жизнь! А милость нового конунга расположит к себе храбрых людей…
На сей раз в Ютландии прольется лишь кровь христиан!
Так что пускай… Пускай Харальд Клак заранее увидит сей дым – что станет знамением его конца! Обвиненный Хориком в предательстве веры предков, «Ворон» не удержит власти среди данов даже с помощью франков…
Лето 827 года от Рождества Христова. Окрестности Хедебю.
…- И-и-и раз!!! И-и-и два!!!
Под счет Ольва Старого, из-за малолюдства хирда вновь ставшего херсиром, Рюрик в очередной раз навалился на борт драккара, изо всех сил толкая его вперед. Причем молодой ярл пытается вложить вес тела в каждый толчок, с усилием нажимая на пахнущие солью и тиной доски... Вспотевший до исподнего, сын Годолюба с жадность ловит воздух открытым ртом и радуется каждому порыву ветерка, дарующего уставшему ободриту хоть немного свежести!
Они бегут.
Поверить в это очень сложно, практически невозможно... Но они бегут. Сегодня конунг Харальд Клак, уверенно (и успешно!) правивший южной Ютландией последние годы, вынужден бежать с остатками хирда – и немногими преданными ярлами, на момент вторжения Хорика находившимися в Хедебю... Причем дядя пытался собрать лейданг и сторонников со всех окрестностей эмпория – да отправил гонцов к тестю, ярлу Магнусу гонцов с просьбой о помощи. Помощи в сборе сторонников и защите столицы…
Вот только никто из гонцов так и не вернулся в Хедебю с ответом Магнуса.
А ведь Харальд надеялся отбиться на крепостных стенах Хедебю, рассчитывая, что ему хватит воинов выдержать первые пару штурмов Хорика и дождаться подкрепления…
Но, как оказалось, власть конунга была далеко не столь крепка, как думалось ему самому – и его близкому окружению. Перед лицом смертельной опасности вдруг выяснилось, что среди приближенных Клака давно уже хватало заговорщиков и предателей! И когда корабли Хорика вошли в Шлей, они открыто заявили о своем неподчинении... В большинстве своем изменили даже те ярлы, кто успел креститься вслед за конунгом! Мало того, за Харальда отказались сражаться две трети его хирдманов…
И вот когда конунг понял, что в самой столице ему сохранили верность от силы сотни три воинов (включая дружинников тех хёвдингов, кто решился стоять за «Ворона» до конца!), что иные сохранившие ему верность ярлы не успеют прийти на помощь... Тогда ему остался лишь один выход – бежать.
Причем бежать не в Варяжское море! Ибо враг уже вошел в относительно узкий фьорд Шлей, ведущий к Хедебю, перекрыв путь к бегству к ободритам и руянам. Конунгу остался единственный выход – собрать всех верных ему людей, и волоком протащить драккары до реки Трене, что ведет в Северное море… А уж там рукой подать до берегов Рюстрингена – восточной области фризов, пожалованной Харальду в лен императором Людовиком.
Да, Хорик сумел тщательно подготовить вторжение, перетянув на свою сторону большинство южных ярлов и свободных бондов… И ведь что важно – если бы сын Гудфреда начал бы привычную войну, пытаясь завоевать юг Ютландии и изгнать местных хёвдингов, то за конунга-христианина встали бы и сохранившие «веру предков» язычники… Но в том-то и дело, что на сей раз Хорик выступил защитником от насаждения христианства и
