драккаров хаотично и вразнобой, но очень густо и часто. Причем едва ли не треть всех сулиц и гафлаков угодила в тела завопивших от боли свеев, раненых зачастую смертельно... Ещё две сотни дротиков ударили в щиты вражеских хирдманов, глубоко увязая в дощатой защите.

В считанные мгновения Хальвдан не досчитался полутора сотен раненых и убитых хирдманов! Силы атакующих и обороняющихся практически сравнялись... Но ярл был неспроста выбран хёвдингом морских разбойников – он быстро понял, что Харальд все же просчитался, и впопыхах допустил грубую ошибку.

Как только у защитников кончились дротики, со стороны свеев глухо взревел боевой рог – и уцелевшие, обозленные хирдманы упрямо устремились вперед, на ходу перестраиваясь клином... На острие которого выбились хольды "Кровавой секиры", следующие под стягом с красным топором!

И клин этот нацелился на драккар конунга...

Незначительное число франциск, что гридмары Харальда принялись метать во врага буквально в упор, уже не смогли погасить отчаянного рывка свеев. Первые вороги стремительно добежали до драккара – и руки их вцепились в планширь корабля, потянув его на себя... Они очень быстро сгинули – сраженные точными уколами остро заточенных датских копий, под стремительными ударами секир, что тяжело рухнули головы и кисти свеев! Но в бой тотчас вступили хольды Хальвдана, точными и резкими выпадами собственных копий мешая защитникам рубить и колоть тех, кто добрался до судна...

Рюрик успел кое-как расшатать и вырвать из щита вражеский гафлак – после чего он слепо швырнул дротик во врага, тотчас заметив опасность, нависшую над дядей. Хальвдан нацелил свой хирд исключительно на драккар конунга, покуда не пытаясь даже атаковать прочие суда – и княжич взволнованно закричал:

- На помощь конунгу! Быстрее!!!

Между тем павших и покалеченных свеев, атакующих хольдов Харальда, сменили свежие, остервенело прущие вперед воины. И вместо того, чтобы перебраться через планширь корабля и ряд щитов, развешенных по всей его длине, вороги вцепились в борт драккара – и принялись раскачивать его, рывками рвать на себя, буквально стаскивая судно вниз с холма! Отчаянно отбивающиеся гридмары конунга просто не могли сразить всех прорвавшихся к кораблю, обмениваясь копейными уколами с хольдами Хальвдана... И прежде, чем ободриты и прочие хирдманы успели бы прийти конунгу на помощь, драккар Харальда вдруг неудержимо пополз с высоты, набирая скорость на подъеме! Защищавшие его даны невольно попадали на дно корабля – и свеи с легкостью перебили бы их, успей они перебраться через борт...

Вот только и драккар не перевернулся, подгребая под себя хольдов "Ворона" – а заскользил вниз, развернувшись носом к началу подъема! Заодно сминая по пути и калеча тех нерасторопных свеев, кто не догадался или не успел отскочить в сторону... Но одновременно с тем без защиты остался "Восточный ветер" с горсткой престарелых хирдманов на борту! А также монахами и семьей Харальда... Первым, кто успел прийти им на помощь, стал Рюрик – его ободриты преградили чуть замешкавшемуся ворогу жиденьким хирдом из четырех десятков молодых воев...

- Скьялборг!

Молодой ярл не успевал думать, что и как ему делать, он мог лишь инстинктивно реагировать на ситуацию – в основном опираясь на чужой опыт, почерпнутый из рассказов бывалых воинов и самого дяди... Он едва успел сцепить края своего щита с щитами соратников, подтянув его к голове – как на защиту обрушился один, а потом и второй, очень тяжелый удар секиры! А третий, еще более тяжелый и яростный, очень быстрый удар, пришедшийся точно на оставленную гафлаком брешь, расколол обтянутые кожей доски – оставив в руках Рюрика лишь обломок примерно в половину щита, оголив его грудь и живот... И княжич, уверенно побеждавший в сотнях учебных схваток, но впервые оказавшийся в настоящем бою, княжич, едва успевавший подставить защиту под стремительные и такие сильные удары, но не решавшийся атаковать в ответ... Он вдруг очень четко понял, что сейчас умрет.

Если не ударит первым!

И Рюрик от души рубанул собственным топором, целя в голову свея, спеша опередить удар врага! Но опытный хирдман заученно закрылся щитом, вовремя потянув его вверх – и боек секиры княжича встретило лишь прочное дерево защиты... Но Рюрик ударил вновь – теперь уже левой рукой, мертво вцепившись в перекладину искалеченного щита! Впрочем, у него скорее вышел отчаянный и слепой тычок накоротке... Но молодому воину повезло задеть умбоном пальцы противника, сжимающего рукоять секиры – и осушить их... Отчего враг зашипел от боли, выпустив из руки топорище!

Но ведь свей и не хочет умирать! И теперь он уже сам ударил щитом навстречу, перехватив его второй рукой – стараясь потеснить Рюрика, сбить его с ног... Особенно сильного толчка, впрочем, не получилось – но от топора княжича враг надежно закрылся, лишив того всякой возможности замахнуться!

Неизвестно, чем бы кончилось это противостояние – ведь построившиеся тонкой цепочки славянские гридмары приняли натиск врага на свои щиты, медленно пятясь назад и судорожно отбиваясь; никто из них не успел бы прийти на помощь своему ярлу. А последний, в одиночном поединке просто отскочивший бы назад, дав себе простор для рубящего удара верной секиры, сейчас сам уперся в щит противника, изо всех сил сдерживая вражий натиск... Но в спину свея давят прущие следом хирдманы! И стоит княжичу отступить, открыть брешь в стене славянских щитов, как в нее тут же хлынут вороги, принявшись рубить ободритов со спины...

Вдруг позади Рюрика послышались тяжелые шаги – а следом и знакомое сопение тучного "дядьки"! Ольв Старый поравнялся с воспитанником, замерев за его спиной – и даже не ударил, а просто ткнул мечом вперед, едва не зацепив лезвием правую ногу ярла... Но нет, многоопытный херсир все рассчитал – его клинок, направленный промеж двух ободритов, прошел ниже кромки щитов, так и не задев княжича. Зато он прижался к бедру свея – и как только херсир почуял сопротивление человеческой плоти, он тотчас рванул меч на себя!

Глубоко рассекая ногу вражеского хирдмана...

Последний отчаянно вскрикнул, осев на колено – но Рюрик даже не успел добить врага, чье место тотчас занял новый свей! И последний стремительно и размашисто рубанул, надеясь достать голову княжича наточенным лезвием бойка – прямо через скрючившегося от боли соратника, только что припавшего на раненую ногу... Но секиру свея остановил щит Ольва, вовремя вскинувшего защиту над Рюриком – и херсир тотчас жарко прохрипел на ухо княжичу:

- Ноги! Бей по ногам!

Сын Годолюба все понял – и с яростью рубанул наискосок, сверху вниз! Развалив плоть над коленом дико завопившего