– Это кем же надо быть, чтобы, убив человека, спокойно продолжать делать свое дело? – пробормотал Севада.

– Маньяком, – ответил ему Виктор, прежде чем Алла успела открыть рот, полагая, что вопрос адресован ей. – Больным ублюдком надо быть, вот кем!

Пожалуй, Логинов прав, и добавить к его словам нечего: убийца и в самом деле больной социопат, но вот насколько этот профиль соответствует личности Третьякова – другой вопрос.

– Ладно, друзья мои, продолжайте работать, – сказала следователь. – Не зацикливайтесь на убийствах актрис: в конце концов, первой погибла Дорофеева, и ее смерть на совести того же преступника, что и двух других женщин! Ищите машину, которую «срисовал» водитель мусорного грузовика – возможно, она поможет выйти на верный след! Как насчет алиби Третьякова на тот день?

– К сожалению, никак, Алла Гурьевна, – вздохнул Коневич. – Этому ушлепку просто фантастически везет: в тот день репетиций и спектаклей в театре не было, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть его алиби никто из коллег не может.

– Третьяков утверждает, что отдыхал в тот день, – задумчиво проговорила Алла, вертя между пальцами обгрызенный карандаш. – С утра вышел на пробежку, посетил спортзал, заказал доставку еды и провел оставшуюся часть дня дома.

– Дорофееву убили вечером, – сказал Белкин. – Никто не видел, как Третьяков покидал квартиру и возвращался в нее среди ночи. Машины у него нет, но ведь всегда можно одолжить у кого-нибудь, взять напрокат… Угнать, наконец.

– Верно, пока что мы топчемся на одном месте.

– Алла Гурьевна, вы же собирались поговорить с профайлером, – напомнил Белкин. – Каково его мнение о Третьякове?

– Бахметьев должен был встретиться с ним сегодня утром, но он до сих пор не отзвонился. Если в ближайший час не получу звонка, потревожу его сама!

* * *

Глеб Сергеевич Марусенко, бывший преподаватель Третьякова из музыкальной школы, как оказалось, уже два года как умер – сгорел от рака за месяц, как пояснила его вдова Анна Львовна.

– У Кирюши неприятности? – спросила она, когда Антон выразил приличествовавшие случаю соболезнования. – Признаться, он был проблемным мальчиком… какое-то время, но я просто не представляю, что он мог такого натворить, чтобы им заинтересовался Следственный комитет!

В гостиной, куда проводила его хозяйка квартиры, на самом видном месте висел большой акварельный портрет симпатичной молодой женщины.

– Моя дочка Валечка, – пояснила Марусенко. – Она живет отдельно, у нее своя семья… Я рада, честно признаться, потому что боялась, что после Кирюши она не сможет никого полюбить!

– У вашей дочери был роман с Кириллом Третьяковым? – уточнил Антон.

– А как могло быть по-другому, – пожала плечами Марусенко. – Он действует на женщин как магнит! Даже когда Кирюша был совсем еще мальчишкой, он уже умел пользоваться своей внешностью и обаянием, а ведь еще он отличался потрясающей музыкальностью, и это добило бы любую, даже самую стойкую девушку! Валя влюбилась в Кирилла еще до того, как он у нас поселился, ведь они посещали одну музыкальную школу. Оба занимались фортепиано, только вторым музыкальным инструментом у дочки была флейта, а у Киры валторна. Специализацией Кирилла был вокал, у Вали оркестр. Она работала аккомпаниатором у самых маститых наших и зарубежных артистов…

– Так было между ними что-то, гм… более серьезное, чем просто флирт?

– Да что вы, мы с Глебом ни за что не допустили бы этого! Но дело не в этом: Кира не проявлял заинтересованности в Валюше, чего уж греха таить: его отношение к ней было, скорее, братским.

– А почему? – удивился Антон. – Ваша дочь – девушка привлекательная!

– Мне кажется, Кирюше нравились девушки постарше, – немного неуверенно ответила Марусенко. – Помню, в десятом классе он встречался со студенткой третьего курса консерватории, а ровесницы, как мне представляется, являлись для него слишком легкой добычей.

– Странное слово вы выбрали!

– Какое?

– Добыча. Кирилл, по-вашему, хищник?

– Да нет, что вы! – всплеснула руками вдова. – Просто ему нравились те, кого нелегко заполучить, кто может поделиться с ним жизненным опытом, понимаете?

Антон не был в этом уверен.

– В театральном институте в него по уши втрескалась преподавательница, – продолжала Марусенко. – Ей было за тридцать, и у нее имелись муж и дети.

– Понятно.

– А еще Кирюша обладал потрясающей способностью расставаться с подругами, оставаясь друзьями: согласитесь, такое редко встречается!

– Несомненно.

– Потому-то я и не пойму, чем он мог провиниться…

– Дело не в том, что Треть… Кирилл в чем-то виноват, просто мы сейчас пытаемся выяснить, что произошло с его матерью.

– О, это ужасная история!

– Что вам о ней известно?

– Только то, что рассказывал муж. Видите ли, Кирилл тогда уже с нами не жил: ему дали комнату в общежитии – Глеб похлопотал, иначе ничего бы не вышло, ведь у него имелось жилье матери.

– Неужели их конфликт был таким неразрешимым, что даже по прошествии нескольких лет Кирилл не захотел к ней вернуться?

– Да не было никакого конфликта в прямом понимании этого слова, просто жить с Евгенией Демидовой было невыносимо!

– Она водила в дом мужчин?

– Хуже: ее квартира была полна почитателей ее таланта, и для мальчика там не осталось места! С одной стороны, некоторые из этих «добровольных помощников» проявляли к Кирюше доброту и участие, ведь мамашу не заботило, поел ли ее ребенок, какие оценки получил в школе, какие у него интересы: даже в музыкальную школу его определила не мать, а ее близкая подруга Ольга! Что же касается Евгении, она была не приспособлена к быту: понятия не имела, как и где платят за квартиру и электроэнергию и где это вообще делается… Ребенок мешал ее творческим планам!

– Но кто же тогда занимался этим самым бытом, позвольте спросить, как Евгения справлялась – она что, не платила коммуналку?

– Сначала это делал отец Кирюши.

– И кто он?

– Довольно известный дирижер, Андрей Третьяков. К сожалению, от него сыну досталась только фамилия.

– Евгения развелась с ним?

– Да. Они и прожили-то вместе всего пару лет: Евгения воспринимала брак как бремя, ей не хотелось, приходя домой после спектакля, говорить на тему хозяйства и ребенка! Мне не довелось знать старшего Третьякова, но Глеб был с ним знаком и считал его замечательным музыкантом – думаю, Кирюша в него пошел.

– А где отец Кирилла сейчас?

– Он умер. Вернее, покончил с собой.

– Из-за того, что Евгения…

– Да нет, не из-за нее, конечно! Там была какая-то неприятная история, связанная с его работой в Уральской консерватории, – я точно не в курсе… Творческие люди ранимы сверх меры и плохо справляются с жизненными неурядицами, особенно в одиночку! Его вытащили из петли соседи спустя двое