– Ой, я боюсь собак! Почему здесь собака?

– Он безвредный, – начала было оправдываться Варвара, но в этот момент Граф гавкнул. И ещё раз, для порядка.

Дама исчезла и через несколько минут вернулась в сопровождении матушки Евфимии.

– Он привязан, – сказала Варвара.

– А вы уж потерпите, – обратилась матушка Евфимия к даме. – Как только освободится место в другой келье, я вас переведу.

Дама фыркнула и начала переодеваться в рабочий комбинезон, который принесла с собой. Евфимия ушла.

– Вы в трудницы надолго? – спросила Варвара.

– На три дня, – отвечала дама. – А что?

Варвару вдруг понесло.

– А то, – горячо заговорила она, – что вы на три дня здесь и уйдёте домой, а я здесь зиму прожила, потому что мне идти некуда.

Дама презрительно заметила:

– Я что, виновата, что у меня дом есть, а у вас нет! Небось, алкоголичка и бомжиха!

– Я не бомжиха! И тем более не алкоголичка! У меня есть дом. Я беженка из Донбасса.

– Не грузите меня вашими проблемами. Мне нет до вас никакого дела! У меня своих проблем предостаточно, – раздражённо отвечала дама.

Варвара махнула рукой и отвернулась.

Дама пожаловалась настоятельнице монастыря, что в келье проживает злая собака. Матушке Евфимии крепко влетело за «недосмотр». А Варваре вышло предписание либо избавиться от Графа, либо покинуть монастырь. И они покинули монастырь.

Весь март они скитались по городу. Варвара и Граф облюбовали главный железнодорожный вокзал. Чтобы попасть на вокзал, необходимо пройти через контрольный пульт и весь свой багаж пропустить через специальное устройство. Багажу Варвары был, это её рюкзак и сумка со сменой белья, та самая сумка, в которой она носила Графа, когда он был щенком. Но теперь он в сумке не помещался.

Варвара приспособилась, когда было нужно, носить Графа в большом зелёном рюкзаке советского производства. Рюкзак Варваре подарила Тоня. Он был крепким и немарким. Кто-то из постояльцев монастыря забыл его или оставил нарочно, его нашла мать Евфимия и отдала Тоне, а Тоня – Варваре. Граф отлично помещался в рюкзаке, наружу торчала только его белая голова с рыжим пятном на темени. Варвара привыкла носить за спиной десять килограммов и почти не чувствовала тяжести собачьего тела. Женщина не знала латинскую поговорку «Всё своё ношу с собой», а если бы знала, то она ей пришлась бы по душе. Иногда Варвара специально носила Графа в рюкзаке, чтобы ему не было холодно, а он грел ей спину.

Работники контрольного пункта досматривали «багаж» Варвары. Добрые люди улыбались. Но особо рьяные работники требовали, чтобы у Графа был намордник. В таких случаях Варвара наматывала на его морду эластичный бинт. Урывками они спали в креслах зала ожидания. Иногда их будил наряд полиции. Иной раз полицейские делали вид, что верят, будто Варвара дожидается поезда, и не требовали показать билет. Но чаще требовали и гнали с насиженного места.

Раз в неделю Варвара, спрятав Графа с головой в рюкзаке, покупала билет в душевую кабину на вокзале за 27 рублей. Она мылась, наслаждаясь горячей водой и одновременно боясь, как бы не гавкнул Граф и не выдал себя. Но, к её удивлению, Граф как будто понимал, что гавкать нельзя.

Днём бесцельно бродили по привокзальной площади, по улицам, примыкающим к вокзалу. Иногда бродили по парку. Сидели на скамейках возле чужих подъездов. Стояли возле часовен и церквей. Варвара никогда ничего не просила и не протягивала руку за подаянием, но нередко случалось, что добрые люди, намётанным глазом видя беду, написанную на милом лице женщины, подавали Варваре монеты в пять или десять рублей, приговаривая, что это для собачки. Варвара с благодарностью принимала деньги. Того, что подавали, хватало на хлеб, на пакетик дешёвого корма для Графа и на душевую на вокзале. Варвара не роптала. Плохо было то, что ей не удавалось выспаться. Она мечтала о тёплой, мягкой и чистой постели. Мечтать ещё о чём-то казалось ей недопустимой роскошью.

Как-то раз они с Графом оказались далеко от вокзала. Уже стемнело. Варвара зашла в подъезд дома, поднялась на последний этаж, легла прямо на полу лестничной площадки, подложила под голову рюкзак и заснула, держа Графа в объятиях. Там, спящей, её и обнаружила утром Марина Дмитриевна…

Бывшая учительница математики давненько не занималась общественно-полезными делами. Она соскучилась по ним. Поэтому, что называется, засучив рукава, она вознамерилась похлопотать за Варвару. Для начала она решила идти в районное управление ФМС. Она настояла, чтобы Граф остался дома. Его заперли на кухне, оставив ему плошку воды. К удивлению Варвары, он не сопротивлялся и не выл, когда они с хозяйкой покидали квартиру.

В коридоре местного управления ФМС толпился народ. Высидев перед нужной дверью около двух часов, Варвара и её Вергилий вошли в кабинет. За письменным столом сидела чиновница. Полненькая, накрашенная, хорошо одетая, она являла собой образец самодовольства и благополучия. Варвара кратко изложила ей суть своего дела. Чиновница слушала, постукивая крашеными ноготками по полированной столешнице.

Когда Варвара закончила свой печальный рассказ, чиновница вскинула на неё твёрдый взгляд голубых глаз:

– Понятно. Только вот это всё мне рассказывать не нужно. Если вы хотите временное убежище, то пишите заявление, соберите документы – в коридоре есть стенд, там всё написано. Как всё соберёте, тогда и приходите.

В её голосе проскальзывали нотки недовольства.

– Ей жить негде и не на что, – встряла Марина Дмитриевна.

– Это не ко мне! А вообще я хочу дать вам совет, – обратилась чиновница к Варваре. – Возвращайтесь к себе домой. У вас же больше не стреляют. Минские соглашения подписаны. У вас перемирие.

– Как это не стреляют! – вскипела Марина Дмитриевна. – Кто вам сказал, что не стреляют?! Перемирие? Вы телепередачи и новости о Донбассе смотрите? Там каждый день стреляют и перемирий не соблюдают. Там людей продолжают убивать!

Чиновница перевела спокойный и холодный взгляд на кипевшую от гнева Марину Дмитриевну.

– Вы тоже беженка? – спросила она.

– Нет, я не беженка! Я сочувствующая.

– А не могли бы вы сочувствовать немного тише? Вы не на базаре!

Чиновница перевела взгляд на Варвару.

– Возвращайтесь! Российское гражданство беженцу получить очень трудно. Да и зачем вам оно? Вы же гражданка Украины.

– Тьфу! – вскричала Марина Дмитриевна и вылетела в коридор.

Варвара тоже покинула кабинет.

– Бревно! – воскликнула бывшая учительница математики. – Бревно и то больше чувствует! Едем! Нам надо решить первостепенную задачу. Едем в приют для бездомных!

И они поехали в приют для бездомных людей.

В приюте их встретили приветливо. Директор приюта, моложавый, подтянутый мужчина лет пятидесяти, провёл женщин в свой кабинет,