понимала, что следует как-то объяснить своё положение. Так, некоторое время они пили чай молча, но наконец Варвара первой нарушила молчание и сказала только одну фразу, которая сразу всё объяснила:

– Я из Донбасса!

– Беженка?

– Беженка!

– Но для вас, таких, есть ведь специальные центры. Вы туда обращались?

– Есть. Обращалась. Меня направили в Тулу.

– В Тулу! И как же вы очутились в Волгограде?

– Это длинная история, – со вздохом сказала Варвара.

– А нам куда торопиться? Рассказывайте всё по порядку.

До войны Варвара жила хорошо. Она считала, что хорошо, зажиточно. У них с мужем был свой дом, три комнаты, и кусочек земли с плодовыми деревьями: яблонями, грушами, вишнями и черешнями. Часть земли была отведена под огород. Варвара занималась домом, садом и огородом, а муж Михаил работал электриком на шахте. Денег хватало, и даже удавалось понемножку откладывать на чёрный день. Варвара держала кур, делала закрутки, и каждую осень полки в подвале ломились от банок с солёными помидорами, огурцами, перцами, квашеной капусткой, компотами. Были свои картошка, лук, свёкла, яйца. Куриное мясо Варвара консервировала. И понемножку гнала самогон, чтобы было что выпить по праздникам. Словом, дом был полная чаша.

Одно было плохо: у Варвары и Михаила не было детей. В молодости это их огорчало, но потом они привыкли, что детей нет и не будет. Они помогали своим племянникам, двоим со стороны Варвары и одному со стороны Михаила. Давали им фрукты и овощи со своего огорода, делились банками с куриными консервами. Так тихо и мирно они жили и, наверное, так бы и состарились в своём уютном доме, но жизнь распорядилась иначе. А распорядилась она нехорошо и несправедливо.

В Донбассе началась АТО – антитеррористическая операция. Варвара поначалу не особо вникала в суть, кто против кого и кто эти самые «террористы». Но когда оказалось, что их сосед справа, Николай Николаич, а попросту Колян, охранник на местной ТЭЦ, с которым по праздникам Михаил опрокидывал стаканы самогонки за одним столом, ушёл в ополчение и, стало быть, стал, с точки зрения новых киевских властей, террористом, Варвара задумалась. Но когда оказалось, что их сосед слева, водитель автобуса Владимир Иванович, а попросту Вован, который был в компании Коляна и Михаила третьим, тоже ушёл в ополчение, Варвара задумалась ещё крепче.

– Мишаня, – спросила она за ужином, – какие же Колька и Вовка террористы? Обычные же мужики. И дети у них.

К её изумлению, муж побагровел и, отбросив вилку, заорал:

– Террористы и есть! Они Украину хотят развалить! Мать их! Донбасс отделить они хотят! К России хотят Донбасс присоединить. Как Крым! Сволочи!

Варвара никогда не видела мужа таким разъярённым. Она глядела на него во все глаза и не осмеливалась заговорить.

Муж взял вилку, злобно проткнул картофелину и выдохнул:

– Кацапы проклятые! Чтоб вы Крымом подавились!

Варвара никогда прежде не задумывалась, кто они с Михаилом по национальности. Жили себе и жили. Жили дружно – и вот на тебе!

– Мишаня, – кротко сказала она, – а я-то ведь русская. Я что, тоже террористка?

Михаил сопел, не поднимая глаз, и кромсал вилкой картофелину.

– Мишаня, – так же кротко сказала Варвара, – а ты ведь тоже русский.

Муж поднял на неё глаза. Тяжёл был взгляд его голубых глаз.

– По отцу – да, – ответил он. – А мать у меня украинка. И по матери, и по паспорту я украинец.

– Мишаня, – тихо сказала Варвара, – в паспорте об этом ничего не написано. У меня тоже паспорт украинский, но я-то русская.

– Может, в твоём украинском паспорте написано, что ты русская? – ехидно осведомился муж.

Варвара замолчала и принялась за еду. Муж насмешливо смотрел на неё. С этого дня между ними словно пробежала чёрная кошка. Что бы теперь ни делала Варвара, как бы ни старалась угодить мужу, теперь он всем был недоволен: картошка пригорела, курица жёсткая, борщ жидковат, полы плохо помыты, рубашка плохо поглажена.

Однажды, когда муж ушёл на работу, Варвара пошла к соседке Тосе, жене Коляна, поболтать. Позвали и жену Вована Машу, устроили девичник с рюмочкой самогона. Самогон знал своё дело и развязал языки женщин.

– Вы мне объясните, – настаивала Варвара, – почему ополченцев террористами называют? Зачем эта война нужна?

– Всё просто! – засмеялась Тося. – Война не нужна, но ведь не мы её начали, а эти деятели из Киева. А что же нам, лапки кверху – и делайте из нас, из русских, холуёв европейских? Никакие они не террористы. Террористами их Киев называет. Ополченцы хотят, чтобы Донбасс к своим притулился – к Москве. А Киев хочет, чтобы Украина притулилась к Европе, ко всяким там англичанам, французам, немцам.

– А к Европе-то зачем? – удивилась Варвара. – Мы же все русские. И язык у нас один на всех – русский. Если кто-то по-украински говорит, то русскому всё понятно. И наоборот. И какой украинец русского языка не знает? Украинца от русского попробуй отличи! А иностранца сразу видно.

– Правильно мыслишь! – одобрила Маша и засмеялась. – Значит, ты тоже террористка!

– Опаньки! – засмеялась и Варвара.

И женщины хлопнули ещё по рюмке самогонки. В голове у Варвары прояснилось и всё стало на свои места.

Дома она помалкивала, потому что отношения с мужем становились всё напряжённее. Всякое предложение он теперь начинал с фразы «вы, кацапы», «у вас, у кацапов». А потом он принёс в дом новое словечко «русня» и всякое предложение начинал «вы, русня», «у вас, у русни». Варвара не обижалась: русня так русня! Она не находила в этом слове ничего обидного и про себя посмеивалась, хотя муж явно вкладывал в это слово всё своё презрение к русским.

Но однажды Варвара не выдержала.

– Но ведь ты сам русня, – сказала она мужу. – Ты же сам говорил, что отец у тебя русский.

– Дура! – заорал муж. – Экая дура! Запомни, я – украинец! У евреев национальность определяют по матери.

– Ты разве ещё и еврей? – улыбнулась Варвара, пытаясь обратить всё в шутку.

Но шутки не получилось. Муж вышел из комнаты, так хлопнув дверью, что с притолоки посыпалась штукатурка. Когда, покурив во дворе, Михаил вернулся, то сказал Варваре:

– Ты к соседкам больше не ходи! Когда наша армия в город войдёт, начнётся зачистка, и им не поздоровится. Не хочешь быть под подозрением, не ходи!

– Зачистка? – удивилась Варвара. – Что это такое?

– Ополченцев расстреляем, а жён – в тюрьму лет на десять!

– А жён-то за что?

– Пусть отрекаются от мужей-террористов! – злобно ухмыльнулся Михаил и удалился в спальню.

Варвара сидела в кресле и смотрела на экран телевизора, не видя, что на экране показывают,