— Вам двести, триста или, как обычно? — чуточку язвительно поинтересовалась официантка.

Я подумал, что непременно вернусь сюда завтра и придушу её. Пусть она станет четвёртой в моей очереди на удушение. Список растёт. Уже пора к делу, что ли, приступать. Чего тянуть, когда всё равно этим кончится?

— Триста, — елейным голосом ответил я, борясь с желанием не ждать до завтра.

Мы позорно бросили Сашку клевать носом за столиком. Я расплатился по счёту, оставив барские чаевые. Отдельно выложил на стол три сотни и ткнул пальцем в сторону Сани:

— Не бросайте моего друга, пожалуйста!

Официантка понимающе кивнула, и я понял, что Сашка доберётся до дома. В конце концов, даже если они забудут о нём на какое-то время, то после закрытия всё равно обратят внимание, что у них в зале «что-то валяется». Разберутся. Не маленькие. Мы поймали такси и через пятнадцать минут уже были на Охте.

Глава 19

Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы утро наступило раньше, чем кончится эта ночь. Но оно наступило. Значительно раньше. И возвестил об этом не будильник и не летний ранний рассвет за окном. Зазвонил телефон. В трубке раздалось совсем уж неожиданное:

— Здравствуйте, товарищ майор! Вы уже спите? Извините, это Дима из Курортного РУВД… Компьютеры…

— Нет, Дима, я ещё не сплю, — заверил я ночной компьютерный кошмар. В словах Димон разбирался явно хуже, чем в технике:

— Помните? Вы просили… Я нашёл… Там ещё было несколько писем. Вернее, ещё два. Они ушли по двум разным адресам. Эти адреса высвечиваются на один ай-пи… Но это не главное… Я чего звоню-то…

— Да, Дима! А чего ты звонишь-то? — полюбопытствовал я, надеясь, что ничего срочного и ужасного не приключилось. Не суждено было оправдаться моим надеждам на достойное, неторопливое и уютное утро с продолжением бурной ночи. Не судьба была — кофе в постель, лёгкий завтрак на скорую руку, снова повторение ночи, снова кофе, какое-нибудь банальное шампанское, если конечно, таковое завалялась где-нибудь в недрах моей квартиры… Всему этому придётся подождать. До лучших времён. Потому как сейчас совершенно не лучшие времена. Я бы даже сказал — отвратительные времена. Потому что во мне проснулся охотник. А охотники не пьют по утрам шампанского, не занимаются утренним сексом с юными леди и не носят им завтрак в постель. Равно, как и не ждут его в постели сами. Они быстро одеваются, хватают ключи от машины, вспоминая на ходу, где же она может быть припаркована: «И какого чёрта я поставил её на стоянку?..» Что я и делал, прижав трубку к уху плечом, натягивая на ходу джинсы и строя ужасные рожи девушке, приподнявшейся над постелью и внимательно наблюдающей за мной.

— Сегодня отправлено ещё одно письмо, — Дима был очень возбуждён. Видимо, он понимал важность происходящего, несмотря на то, что не имел к следствию фактического отношения — само расследование его напрямую не касалось. — Полчаса назад. Я поставил ловушку… Хорошо, что ещё не спал. Сработало… Только там с адресом…

— Что с адресом?! Что, Дима, с адресом? — я уже почти оделся, натягивал на бегу кроссовки, пытаясь одной рукой зашнуровать обувь, а другой воткнуть гарнитуру в ухо.

— Да там адрес регистрировался не со стационара, а с мобильника. Его ещё вычислить надо… Я сейчас. Вы извините, я хотел срочно… Это же срочно? — волновался парень на том конце провода…

Провода, блин!.. Какого провода?! Нет никаких проводов. Есть запутанная сеть мобильной связи, Интернета и всяких непонятных мне вай-фаев, серверов и провайдеров.

— Это реально вычислить? Дима! Не молчи! — я слышал, как парнишка щёлкает по клавиатуре и пытается мне помочь. Я пытался помочь ему. — Ты только не волнуйся, всё нормально. Молодец, что сразу позвонил.

Он-то молодец. Он-то сообразил. Он уловил то, что я упустил из своего поля зрения: могут быть новые письма! А он понял, он молоток! Я должен был предвидеть новые письма! Я! Я должен, а не он! А он сделал всё, как надо!

— Я ищу! — Дима почти кричал мне в трубку. — Есть! Номер мобильного есть! Чёрт! Давно…

— Что давно, Дима?! Что давно? — я не понимал ни черта из того, что он мне пытался объяснить.

— Ящик электронный зарегистрирован очень давно. Год назад. Если номер сменился, мы можем не найти владельца.

— Ищи! Димочка, милый ты мой! Ищи ты, ради Бога! Я сам попробую найти владельца. Ведь бывший номер тоже кому-то был выдан? Это можно узнать?

— Можно, я пытаюсь. Если чел номер не сменил… А если он поменял номер, то раньше, чем в десять часов мне не узнать.

— Почему? — я застыл у самого порога, не понимая, куда и зачем я спешу. — Почему только в десять?!

— Головной офис… В десять, — Дима бормотал что-то уже совсем несвязное. — Только у них можно будет узнать эти данные. У них в основных базах только действующие номера. Старые, обнулённые, только в архиве… Точно, — он лихорадочно копался в базах операторов. — Чёрт! Ну точно, нету. Значит, разовый телефон был, или потерял — не восстановил, купил другой номер. Всё. Хана. Только утром теперь…

— А ты говоришь, что в архиве может быть номер? Так?

— Так! Не «может быть», а есть наверняка, ему деться некуда. Просто, у нас доступа к базе архивной нету. Только к действующей…

— А может этот номер кому-то другому принадлежать?

— Нет. Тогда бы он был в базе. Надо смотреть архив и искать, кому он принадлежал в июле прошлого года. Как раз в это время регистрировался ящик… Телефон-то, вернее, номер телефонный может хоть сколько переходить из рук в руки. Нас интересует именно июль прошлого года, вернее, двадцать третье июля. Именно в этот день ящик был открыт.

— Ты говоришь, что в архивах компании номер точно должен быть? — меня осенило. — То есть, в десять утра, когда откроется головной офис оператора, я смогу узнать имя человека…

— И адрес, — перебил меня Димка.

— Который адрес? Электронный?

— Не, электронный я и так знаю. Домашний, конечно! Я же, так понимаю, Вам человека надо найти? А для этого нужен простой, домашний адрес. Я утром, хотите, сделаю?

— Нет, милый друг. Я сам всё сделаю. Ты мне цифирьки номера-то продиктуй, я сам доделаю.

С огромным недоверием в голосе Димка продиктовал мне номер мобильника. Я быстро поблагодарил его и отключился. Тут же набрал Евграфова. Предчувствуя бурю негодования, сжался в большой комок. Но Евграфыч был благодушен. На мои витиеватые приветствия ответил бодро и величественно:

— Приветствую тебя, о, рыцарь! — опять в какую-то игру рубится.

— Серёга! Выручай!

— Ну да, естественно!