Шрифт:
Закладка:
Председатель Объединенного комитета начальников штабов оставался на связи на протяжении всей своей пресс-конференции. Он почти не выдал никаких подробностей об этих рейдах, ничего не сказал о Масире и «Китти Хоке», но постоянно подкреплял свою точку зрения. «Американские войска показали готовность развертываться, маневрировать и действовать внутри Афганистана без значительного вмешательства со стороны сил талибов», — заявил он. На случай, если репортеры не поняли этого с первого раза, он повторил это несколько минут спустя: «Один из месседжей заключается в том, что мы способны в любое время по нашему выбору проводить операции, которые мы хотим проводить». [66]
После этого заявления оценки значения операций в «Гекконе» и «Носороге» по-прежнему различались, как и раньше.
«Когда они провели эту операцию, возникло разочарование, что они не достигли бóльшего, но я должен сказать, что операция имела стратегическое значение, — сообщил высокопоставленный сотрудник Объединенного штаба. — Она изменило то, как Омар думал о конфликте, и, как я слышал, он был в ужасе от того, что он уже не находился в безопасности, и его святилище было нарушено. Оперативные и тактические последствия стратегической операции заключаются в том, что он стал изолированным, замкнутым, с ограниченными коммуникациями, так что, когда стали происходить другие события… они уже имели ограниченную способность реагировать на них».
Но для скептиков эти рейды оказались хуже, чем пустой тратой времени: они подвергали жизни солдат риску ради пропагандистских усилий, которые напоминали совместные учения по боеготовности, и не более того. «Так много парней чуть не погибло на обоих объектах, без всякой видимой гребаной причины, — рассказывал источник в «Дельте», который следил за операцией в режиме реального времени. — Это были просто полные учения по боеготовности, сделанные ради телекамер».
Понятно, что настроение у рейнджеров было мрачным, — поворот судьбы, унесший жизни двух их товарищей, послужил тревожным сигналом для молодых солдат. Поминальная служба по Эдмундсу и Стоунзиферу была проведена тактической группой в Масире 23-го октября. [67] После этого рейнджеры обратили свои мысли в будущее. Скоро они вернутся в бой.
10. Карт-бланш
В 10.30 вечера 13-го ноября тишина очередной безлунной афганской ночи была нарушена гудением четырех турбовинтовых двигателей одиночного «Боевого когтя», идущего на высоте 800 футов над пустыней примерно в пятидесяти милях к юго-западу от Кандагара. От самолета отделилось сорок темных фигур, которые опустились на землю за считанные секунды после того, как над ними расцвели парашютные купола, едва заметные на фоне ночного неба.
Парашюты принадлежали тридцати двум рейнджерам из роты «В» 3-го батальона и группе 24-й эскадрильи специальной тактики ВВС из восьми человек. Их задача состояла в том, чтобы захватить взлетно-посадочную полосу в пустыне под кодовым наименованием «Бастонь» и подготовить ее к приему двух «Боевых когтей», каждый из которых нес в себе пару боевых вертолетов AH-6 «Маленькая птичка», мобильный передовой пункт боепитания и дозаправки (ФАРП), а также летчиков и другой личный состав для них. Затем «Маленькие птички» должны были улететь, чтобы атаковать заранее намеченные цели. Объект «Бастонь» стал вторым боевым парашютным десантом рейнджеров на этой войне [1], но, в отличие от захвата «Носорога», эта задача, безусловно, не являлась пропагандистским упражнением. Брифинга для журналистов в Пентагоне по этому поводу никогда не будет. Скорее всего, операция в «Бастони» была последним шагом в кампании дезинформации и разрушения, которую оперативная группа «Меч» решила провести на юге Афганистана.
Подробности этой кампании будут оставаться в секрете на протяжении многих лет, но в момент завершения набегов на «Геккон» и «Носорог», когда сотрудники в Масире начали обдумывать следующий шаг группы «Меч», невозможно было вообразить даже широкие мазки кисти. Не было никакого долгосрочного плана. Все решалось прямо на месте. «После того, как мы выполнили свою первую задачу, мы подумали: “Ну хорошо, а что мы будем делать теперь?”» — рассказывал отставной офицер спецназа.
В первые дни после проведения операций 19-го октября наблюдался всплеск административной деятельности, поскольку оперативная группа проводила анализ итогов и готовилась к прибытию Фрэнкса, который 22-го октября тайно посетил Масиру и авианосец «Китти Хок». В Масиру с «Китти Хока» быстро вернулись группы «Дельты», но подразделения тактической группы «Коричневая», 6-й команды и рейнджеров остались на корабле. Возможно, по итогам встречи с Фрэнксом, 22-го октября Дейли отдал новые руководящие указания, в которых планировщикам группы «Меч» было поручено разработать «план кампании» с проведением операций в районе Кандагара. [2] Операторы и планировщики провели на Масире мозговой штурм. В качестве основы для планирования новых задач, сотрудники «Дельты» воскресили свой план организации нападения на Бен Ладена из засады, разработанный еще в 1998 году. Ключом к первоначальной схеме была посадка «Боевых когтей» на дно одного или нескольких высохших озер вокруг города. «Мы решили, что сможем посадить большие транспортные самолеты (C-130) на эти высохшие озера посреди ночи так, чтобы нас никто не видел и не слышал», — писал Блейбер об усилиях 1998 года.
Но прежде, чем группа «Меч» смогла начать реализацию подобных задач, Дейли, очевидно, изменил свое мнение. В первую неделю ноября он приказал оперативной группе немедленно приступить к планированию передислокации в Соединенные Штаты. К тому времени стало ясно, что при поддержке 5-й группы армейского спецназа, ЦРУ и ВВС США стала набирать обороты кампания «Северного Альянса» против талибов, что оставляло ОКСО, предположительно главную организацию по проведению специальных операций Соединенных Штатов, в стороне. Ошеломленный тем, что Командование может покинуть театр военных действий, когда лидеры «Аль-Каиды» и Талибана — и тысячи их бойцов — все еще находились на свободе, Блейбер и другие его единомышленники на лету сообразили ряд концепций и передали их по инстанции, и каким-то образом смогли убедить тех, кто был наверху, включая самого Дейли, позволить им продолжить свою работу. Как сказал источник в «Дельте»: «Только потому, что они были настолько [психологически] прибиты и оказались в таком тяжелом положении… из СЕНТКОМ в штаб ОКСО передали: “Ладно, парни, мы готовы попробовать что угодно”, и в течение нескольких дней вернули все это нам обратно». «На данный момент сотрудники нашего вышестоящего штаба были готовы одобрить практически все, что мы им приносили, — и они это делали», — рассказывает Блейбер. [3] «Наконец-то мы получили карт-бланш на все, что
