— Кстати, свое желание я тоже загадаю сегодня.

Мэтту нужно задержаться на работе, мы договариваемся встретиться через час. Выхожу из офиса и сразу набираю Илону. Официальный повод для встречи — давно не виделись, я соскучилась. А на самом деле мне очень хочется рассказать ей о том безумии, которое сейчас происходит в моей жизни, — рассказать о Мэтте.

Подхожу к террасе любимого кафе и вижу Илону. Она тоже меня замечает, но смотрит как-то странно, наискосок, не в глаза. Направляюсь к ней, на ходу снимая солнцезащитные очки.

Илона чуть не подпрыгивает на месте. Вскакивает со стула.

— Ника?! Это ты?! Очуметь!

Сначала даже не понимаю, что происходит. Илона забыла поздороваться, даже не обняла, как у нас заведено, только крутится вокруг с таким воодушевлением, будто Кейт Хадсон явилась собственной персоной.

— Ох как тебе идет этот цвет помады! И каблуки… И распущенные волосы… Ты как актриса, которая не хочет, чтобы ее узнали.

Улыбаюсь ей голливудской улыбкой. Но в глубине души не понимаю, с чего столько эмоций. Ну подумаешь, каблуки, платье, макияж. Для меня я осталась самой собой.

— Все нормально, — с трудом скрывая ликование в голосе, говорю я.

— Вообще не нормально! Я тебя в жизни такой не видела. Даже на моей первой свадьбе!

Мы садимся за столик под зонтиком. Хорошо, что он скрывает нас от палящего солнца, но все равно жарко и душно: ни дуновения ветерка. Можно пойти в зал, но белорусское лето такое недолгое, что при любой возможности я выбираю улицу.

Заказываем кофе гляссе. Я дожидаюсь, пока улягутся эмоции подруги, и рассказываю обо всем по порядку. И про книгу, которую пишу. И про поцелуй во время экскурсии. И про ночь в отеле — очень коротко. Про уход из дома.

Я так воодушевлена собственным рассказом, что пропускаю момент, когда пузатые стаканы с кофе оказываются на столе.

— И что, теперь ты живешь с директором издательства? Тем самым снобом, от которого ты сбежала под дождь из этого самого кафе? — спрашивает Илона после того, как я излила ей душу.

Вот теперь в ее голосе нет и капли восторга, а я-то думала, что именно мой переезд к Мэтту впечатлит ее больше всего.

— Он не сноб, — уверенно говорю я, запихивая в рот чайную ложку с горкой взбитых сливок. Или сноб?

Илона тяжело вздыхает и машинально размешивает соломинкой кофе.

— Ты же его совсем не знаешь. Вдруг он не тот, за кого себя выдает? У него здесь жизнь как с чистого листа. А вдруг твой босс…

— …маньяк! — бодро подсказываю я.

— …извращенец. Или… — она барабанит длиннющими, разрисованными ногтями по стеклянной стенке стакана, — скрывается в Минске от коллекторов.

— Возьму тебя в соавторы. Не пропадать же такой фантазии.

— А может, он женат, и у него есть дети?

— Я бы рассмотрела кольцо на пальце.

— Дело не в кольце. Ты очень похудела. Ты вообще ешь? Спишь? Глаза горят, словно ты принимаешь что-то противозаконное.

— О… Это зависть? — хмуро спрашиваю я.

— Это беспокойство, Ника! У тебя такого лица в жизни не было…

— …даже на твоей свадьбе, — зло встреваю я.

— Да прекрати уже! Я серьезно. Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. Ты по уши влюбилась в мужчину, который здесь проездом.

— С чего ты взяла? Люди никогда не переезжают по работе в другую страну на ПМЖ?! — Я с силой отодвигаю от себя стакан. Встаю. Во мне все клокочет от обиды. — Да, я ничего о нем не знаю. Ну почему нужно предполагать плохое? У хорошего такие же шансы — но нет!

Мне так горько, что фантазия будто сжаливается надо мной, превращает в героиню книги. Словно наяву вижу, как на мою талию ложится мужская ладонь. Как я поворачиваю голову — и встречаюсь губами с теплыми губами Мэтта… У переполняющей меня злости будто внезапно меняется состав, и теперь во мне только радость от встречи с любимым мужчиной. Это какое-то волшебство.

Я чуть дольше удерживаю поцелуй — для Илоны. Пусть сама увидит и все поймет.

Хочу стереть из памяти разговор с ней и больше никогда к нему не возвращаться. Моя история похожа на любовный роман, а у любовных романов всегда хэппи энд. Всегда.

— Знаешь, — говорю я Илоне, когда сладкий морок рассеивается, — не звони мне больше.

Глава 30

Надеваю солнцезащитные очки и ухожу из кафе. Говорят, разделять с кем-то радость сложнее, чем горе. Похоже, это как раз про Илону. Когда-нибудь мы с ней помиримся, но точно не сейчас. Сейчас я не хочу ее видеть.

Предупреждаю Мэтта, что буду ждать его в сквере в двух кварталах от бизнес-центра. Покупаю по дороге мороженое в стаканчике. Покусывая его, прогуливаюсь по аллее, пока не добредаю до фонтана.

Возле него прохладно, мелкие брызги освежают. Хорошо!.. Перекидываю распущенные волосы через плечо, чтобы остудить шею. Красивой быть сложно и жарко. Но я вспоминаю взгляд Мэтта сегодня и понимаю, что ради такого готова ходить на каблуках всю жизнь.

Ну не всю… Натирают неимоверно. Но час еще точно.

Не поворачивая головы, сквозь темные стекла солнцезащитных очков замечаю, что мужчины бросают на меня взгляды. И не только парень на электросамокате, но и молодой папа, толкающий перед собой коляску, и вполне серьезный бизнесмен в костюме, который постоянно поглядывает на часы. Ничего себе… Это так непривычно, что мороженое в горло не лезет. Мне от их внимания не по себе. Словно, поменяв образ, я стала другим человеком. Вот Мэтт заприметил меня, когда я была в джинсах, блузке и с хвостиком.

Мужчина в костюме теперь смотрит не на часы, а мне в глаза — вероятно, я невольно задержала на нем взгляд, пока все обдумывала. Он медлит, но все же делает шаг ко мне, и я застываю. Не надо, пожалуйста…

В этом момент кто-то хватает меня за запястье и откусывает мороженое. Все происходит так быстро, что я и пискнуть не успеваю.