— Можно? Я принесла эскизы обложек.

— Конечно, заходите, — деловым тоном отвечает Мэтт, а у меня кровь отливает от лица.

Ирина Васильевна раскладывает обложки на столе.

— Вероника Витальевна, — просит Мэтт, — возьмите ту, что справа, присмотритесь.

Я приподнимаюсь — приходится выпустить его ладонь, и она безнаказанно скользит сзади под мое платье. Как же стыдно! А еще так приятно… Какое-то безумие… Хорошо, что все внимание Ирины Васильевны сосредоточено на обложках.

— Да, это хороший вариант, — говорит Мэтт, а у меня все картинки перед глазами смешались. — Оставьте эскизы, я позже внимательно изучу и дам окончательный ответ.

Ирина Васильевна уходит, я бросаюсь за ней. Мэтт хватает меня за руку, но Ирина Васильевна оборачивается что-то уточнить, и Мэтт вынужден меня отпустить.

Одернув платье, я возвращаюсь на свое рабочее место. Только как сейчас работать? Я словно пьяная от ощущений.

Машинальными движениями включаю компьютер, захожу на почту, чтобы разобрать новые рукописи.

Смотрю на список писем — и мгновенно трезвею.

Скроллю мышкой по списку. Возвращаюсь в начало. Почтовый ящик издательства завален эротическими романами. Десятки писем с эротикой.

Мэтт, что, твою мать, происходит?!

Глава 29

Вместе с рукописью открываю шаблон для внутренних рецензий и начинаю его заполнять. Делаю это со зловещей тщательностью. Я профессионал, справлюсь.

Ну или нет: через четыре часа мое терпение лопается.

Я думала, у меня лучшая профессия на свете — получать деньги за чтение книг. Я передумала.

Закрываю файл с недочитанной рукописью — с такой силой ударяю пальцем по кнопке мыши, что, кажется, проломлю ее.

Открываю свой черновик. Пишу продолжение романа, по-злодейски щурясь. Ну, Мэтт, погоди!

«Нагрянуло вдохновение, и я набросала новый отрывок. Посмотришь?» — отправляю Мэтту сообщение в офисном мессенджере.

Следом высылаю ссылку на файл, в котором описала нашу вчерашнюю ночь. Отрывок получился очень красивым, чувственным, образным — сама трепетала, когда перечитывала. А после этой сцены — продолжение. Героиня приезжает в офис и находит на редакционной почте кучу эротических рукописей. Она молча делает боссу кофе. Потом входит с кружкой в его кабинет — и выливает кипяток на брюки директора.

— За что?! — орет он, пытаясь промокнуть почти впитавшееся пятно подписанным договором.

— Тебе не хватает одного эротического романа? — ласково спрашивает героиня.

Убеждаюсь, что сообщение получено, закрываю мессенджер и иду готовить кофе в кружке «Босс». Затем прихватываю распечатку с рецензией порнорукописи и стучусь в кабинет Мэтта.

— Можно войти? — невинным тоном спрашиваю я.

— Войдите, — раздается в ответ, но не сразу.

Вплываю в кабинет, держа кружку перед собой. Плотно закрываю дверь.

— Ваш кофе, босс.

— Я могу все объяснить… — напряженно говорит Мэтт и встает из-за стола.

— Говоришь, как любовник, которого муж застал голым в шкафу.

— Вероника…

— Тебе не хватает одного эротического романа? — с недобрым прищуром спрашиваю я.

Мэтт забирает кружку и ставит ее на стол. Сам присаживается на него и притягивает меня к себе.

— Если мы говорим о серии книг, то да. Одного романа для серии мало. Поэтому я объявил конкурс эротических романов.

— Итак, я зачитаю… — Пытаюсь отодвинуться от Мэтта, но он удерживает меня, получается только вывернуться в его руках. Теперь я стою к нему спиной, а он, прижимая меня к себе, обнимает сзади.

Встряхиваю листок с рецензией и пытаюсь не обращать внимания на прикосновение его пальцев к моей шее, когда он перекидывает волосы на грудь.

— Глава вторая: петтинг. Глава третья: секс через простыни.

— М-м-м… — Мэтт оживляется, будто на заметку берет.

— Глава четвертая: петтинг и секс. Глава пятая: сцена сексуального насилия над героиней. Каждая из сцен включает в себя подробные физиологические и эмоциональные описания…

— Если бы ты только слышала себя со стороны, — мурлычет Мэтт, медленно проводя носом по ложбинке на шее, — у тебя так голос меняется, когда ты говоришь о сексе…

Делаю глубокий вдох, чтобы не раствориться в этой волнующей неге, которая на меня нахлынула. Я же о серьезном!

— В книге присутствует ряд триггерных тем: абьюзивные отношения, попытки сексуального насилия, психологическое и физическое насилие… — А его губы уже так чувственно блуждают по моей шее! — Мэтт, я не хочу читать такие книги!

Снова пытаюсь вывернуться и оказываюсь с ним лицом к лицу. Очень неудачная поза для серьезных разговоров.

— Тогда не читай, — говорит Мэтт. — Я поручу это нашей бабуле-выпускающему-редактору.

С ужасом представляю, как Ирина Васильевна рецензирует текст о половом акте между женщиной и двумя киборгами.

— А можно вообще обойтись без такой серии?..

Мэтт отпускает меня. Смотрит серьезно.

— Вероника. Мне нужно показать результат моей работы. А результата не будет, если мы продолжим делать детей.

Я не сразу понимаю, что он о детской литературе. Из уст Мэтта этот сленг звучит как-то иначе.

Я могла бы возразить, что в издательстве еще выходят исторические романы и мемуары известных людей Минска. А еще переводы поэзии и прозы на белорусский. Но это продается еще хуже детей.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы этой серии не было? — вдруг спрашивает Мэтт.

— Очень!

— Насколько «очень»? Готова поставить на это свое желание?

Я смотрю на него, не мигая. Он не шутит? Серьезно согласен на такой шаг, если я просто загадаю желание? Или это проверка? Потому что я внезапно понимаю, что желание для меня важнее серии эротических романов. Не хочу тратить его на такое — думаю об этом, и сама себе удивляюсь.

— Нет, я потрачу желание иначе.

Мэтт улыбается, будто бы предвидел ответ.

— Вот и хорошо. А я постараюсь сегодня загладить твои неприятные ощущения разными, очень приятными способами. Рабочий день почти закончился. Пойдешь со мной на свидание?

Я делаю вид, что задумалась.

— Допустим…