Лада тоже выпрямилась, взяла меня за руку и, не говоря ни слова, повела за собой.

Дома никого не было. Мы поднялись и заперлись в моей комнате. Лада сразу пошла в ванную. Зашумела вода. А я так и стояла посредине и боялась пошевелиться, потому что комната будто кружилась вокруг меня. Взгляд упал на зеркало, и того, кого я увидела в нем, не узнала.

Безумные глаза, израненная губа и бледность. Волосы спутаны, майка выбилась из пояса, юбка перепачкана во что-то красное, колени содраны, носки мокрые, как и конверсы. А ладони… ладони испещрены мелкими бороздками, из них сочилась кровь. Я только теперь ощутила, как саднят раны и ломит все тело. Внутри – чернота.

Полусфера… Безжизненные глаза Лю Мин… Смех Макрона и того, кто был с ним. Я вспомнила его. Тот мужчина, который сегодня стоял с ним рядом на мосту в Торго… Лица, крики, стоны, кровь – всё слилось в свистящий вихрь. Я чувствовала, как страх и отчаяние захлестывают ледяными волнами, что тону в хаосе мыслей и чудовищных картин, всплывающих из памяти. От слабости покачивало, а стены двигались прямо на меня. Я поняла, что начинаю задыхаться, а вдохнуть не могу: что-то закупорило нос, горло или легкие…

Я снова подняла ладони. Что-то тихо звякнуло. И вдруг увидела на запястье браслет, подаренный Макроном. Рот наполнился горькой слюной, я часто задышала и с отвращением рванула с руки ненавистный подарок, забыв о застежке. Та оказалась хрупкой – разорвалась. На пол рассыпались символы, крупные бусины покатились под кровать. Я потерла запястье, будто там ожог, и прижала ладони к груди.

Неожиданно заиграл коммуникатор. Я дернулась от зеркала и чуть не упала через рюкзак, валявшийся на полу. От резкого движения вдох получился рваным, болезненным, но я задышала.

Я знала, кто на связи, могла бы даже не смотреть. Мелодия с бала… Макрон… Смутно вспомнила, что он обещал связаться перед вылетом. Дрожащей рукой вынула коммуникатор из кармана юбки и бросила на кровать, потянулась и накрыла его подушкой, а затем села сверху.

– Я не могу…

– Ты что расселась?– крикнула Лада из ванной.– А ну быстро сюда! Нужно все это убрать!

Она сделала круговое движение пальцем, описывая мой вид, а затем быстро подбежала и потащила за собой, потому что сама я не могла оторвать ноги от пола.

Лада быстро раздела меня, кинула всю одежду в моечный шкаф и втолкнула под душ. Под струями воды меня словно пронзило от абсолютного осознания того, что я увидела и насколько это ужасно. В голове не укладывалось, что это Макрон Босгорд. Тот, кого я выбрала, в кого влюбилась впервые в жизни!

«Я не верю… Я не могу в это поверить! Он не мог быть тем мужчиной! Он не мог! Я не могла так заблуждаться в нем!»

Еще утром я сладко дрожала от одной мысли о нем, а теперь вместо безумной любви и облачных представлений саму душу сотрясал страх. Как это пережить? А как вообще теперь жить? В один миг потерять веру во всё светлое и настоящее… Кому теперь доверять? И что ждет впереди?

Я смотрела сквозь струи воды в одну точку и уже не понимала: это вода такая соленая или слезы хлынули водопадом. А Лада, тяжело дыша, молча терла мои ноги и руки мыльной губкой.

– Дари!– окликнула Лада, и я поняла, что не в первый раз.– Да очнись ты!

Я перевела взгляд на подругу и не узнала свой голос, когда произнесла:

– Это же не он?

Лада быстро накинула на меня полотенце, вытянула из ванной и вывела в спальню. Из шкафа на кровать упали черные брюки и синяя майка.

– Одевайся!– велела она.

Полотенце упало с меня, потому что руки совсем ослабли. И я снова посмотрела на Ладу. Ее волосы растрепались, но сама она собрана и сурова.

– Что стоишь, бес тебя раздери, одевайся, живо!– уже крикнула она.– Дари, нам надо уходить. Сейчас придут родители. Ты что, хочешь всё им рассказать?! Ты представляешь, что будет с твоей мамой?!

Она кричала, разрезая руками воздух, а я все больше сжималась от ее голоса, будто в чем-то виновата. Но потом Лада успокоилась и сама стала одевать меня. Я почувствовала себя маленькой сломанной куклой.

– Хочешь знать, кто это был?– с ненавистью в голосе говорила она, резкими движениями надевая на меня майку.– Он это был! Он! Это всё! И нечего тут говорить! Бес его раздери! Чтоб он сдох!

И эти слова, и подтверждение неожиданно наполнили тело силой. Я закашлялась оттого, что почти не дышала, а потом оттолкнула руки Лады и сама закончила одеваться. Я молча расчесала волосы, надела чистые конверсы и посмотрела на подругу. Кажется, теперь она тоже до конца осознала, что с нами обеими произошло.

– Уходим,– глухо бросила я и взяла ее за руку.

Лада огляделась, потом отбросила подушку и забрала мой коммуникатор, а затем подняла свой рюкзак и пошла за мной.

До дома Лады мы шли молча, как нечто механическое, переставляя ноги и одновременно останавливаясь на переходах. Нам открыла Светлана. Больше дома никого не было. Увидев нас, она беспокойно спросила о чем-то дочь. Но у меня так шумело в голове, что я не поняла ни слова. Лада что-то ответила и провела меня в гостиную. Там усадила в кресло и сама села напротив. Светлана принесла стакан с чем-то розовым и буквально заставила меня выпить до дна. Я с трудом разобрала вкус цветочного вина. Лада тоже выпила. А затем что-то долго говорила матери, а та сначала замерла, потом обняла себя за плечи, покачала головой, с ужасом посмотрела на нас обеих.

Виски отпустило. От вина всё стало казаться чем-то нереальным, отдаленным. Я стала узнавать слова и различать голоса. Но безжалостные мысли продолжали отравлять сознание. А потом я вдруг вскинулась и с ужасом выдохнула:

– Они нас видели!

– Дари, сядь,– тут же подошла Лада и усадила на место.– Они не видели, иначе стражи схватили бы нас еще у тебя дома.

Я посмотрела на Светлану. Она согласно кивала.

– Почему стражи?– недоуменно спросила я.– Мы же ни в чем не виноваты… Это они…

Губы задрожали от воспоминаний. Я даже произнести не могла то, что видела. Закрыв рот ладонью, я упала затылком на спинку кресла и закрыла глаза. Но нет, их лучше было не закрывать. В темноте лицо Лю Мин становились еще ярче… В памяти начинали проявляться холодящие кровь детали. А голос Макрона не утихал, пробирая жутким смехом до глубины души.

Потом за креслом кто-то заговорил. Я узнала голос Бориса, но даже не повернулась к нему, поджала колени к груди и обняла их руками. Но услышав, что Лада рассказывает о случившемся, подняла руки и закрыла уши. Я больше не в силах слышать это снова.

Передо мной появился Борис и протянул стакан с вином. Я выпила не задумываясь.

– Как вы там оказались?– лихорадочно потирая свои пальцы, спросила Светлана.

– Я хотела показать Дари рисунки художников. Мы шли пешком из Торго, я вспомнила об этом месте из переписки в чате колледжа. Слышала от студентов, что там просто невероятные вещи нарисованы,– затараторила Лада, нервно размахивая руками.