удостоверял документ, не могут быть постигнуты человеческой натурой, но, взаимообратно, явленная истина никогда не может противоречить умопостигаемым результатам. Отсюда, в очередной раз сокрушая перспективу, следует вывод, что любое утверждение, опровергающее подсказанные верой истины, должно быть ложным. Однако вера, как вытекает из установления, не сравнима ни с одной философской системой, развиваемой и совершенствуемой с ходом времени. Истины веры определены раз и навсегда. Доверенные защите, протекции и непогрешимой интерпретации церкви, они не могут быть модифицированы под предлогом более углубленного толкования. В целом в заключительных разделах доктринальное учение смыкается с папской непогрешимостью.

Этот догмат был проведен под сильнейшим давлением понтифика, подталкиваемого, в свою очередь, иезуитами. Против него выступали светские круги и наиболее либеральные слои католиков. Уже в ходе дискуссии по Ватикану начали циркулировать анонимные листовки, которыми разоблачалась невозможность свободного обсуждения и высокомерная наглость папы, претендовавшего на абсолютизацию власти, что расходилось, как поговаривали в кулуарах, с буквой и духом Евангелия.

Между тем если в 1866 году была в разгаре итало-австрийская война, то сейчас над Европой сгущались тучи гораздо более серьезного конфликта — между Францией и Германией. Воспользовавшись этим несчастьем, воспринятым почти всеми как неизбежное, и прибегнув к нему в качестве удобного повода, многие епископы покинули Рим. В реальности это была группа, представлявшая оппозиционное догмату о непогрешимости меньшинство, и ее отъезд был способом избежать голосования, влекущего за собой одобрение, к чему епископы были не готовы. В те дни возникла даже маленькая секта центральноевропейских епископов под названием "Церковь старокатоликов", что породило настоящую схизму. Результатом всех волнений стало итоговое голосование в понедельник 18 июля 1870 года, накануне франко-прусской войны, в ходе которого папа добился прерогативы верховенства и непогрешимости одобрением только 433 епископов из первоначального списка, насчитывавшего 800 человек. Результат был достигнут, но весьма высокой ценой — глубоким расколом внутри самого католицизма.

Полученной благодаря установлению о непогрешимости экстраординарной властью воспользовался, к примеру, Пий XII, когда в 1950 году провозгласил догмат об Успении Пресвятой Богородицы при помощи торжественной формулы, продиктованной как раз намерением выбить почву из-под ног любых интерпретаторов-диссидентов: "Оглашаем, объявляем и определяем догмой, открытой нам Господом, что чистая и непорочная Мать Христова, Дева Мария, по завершении земной жизни была вознесена духом и плотью к славе небесной".

Однако критические выпады теологов не утихали. Среди них были Ханс Кюнг и его ученик Август Бернард Хаслер, который, в частности, сфокусировал свое расхождение во взглядах с церковью на размытости и нечеткости границ мнимой непогрешимости, принимая во внимание и гибкость выражения ex cathedra: "Концептуальная неопределенность позволяет как экстенсивное применение догмата, расширяющего папскую власть, так и более узкое толкование, которое перед лицом неверных заветов прошлого всегда будет допускать положение, что данное утверждение не вписывается досконально в рамки так называемого "непогрешимого учительства" церкви". Впрочем, ни догма о непорочном зачатии Мадонны, ни пункт о непогрешимости никогда не были признаны другими христианскими конфессиями по мотивам как доктринального свойства, так и напряженности двусторонних отношений.

Восемьдесят девятая и последняя сессия собора была проведена 1 сентября 1870 года. Через неделю пьемонтские войска вступили в пределы Папской области, и 20-го числа, за несколько минут до восьми часов утра, пробив брешь в Аврелиановой стене, в ста метрах от Порта Пиа, они вошли в Рим, свергнув светское владычество пап. Пий IX затворился в Ватикане, объявив себя добровольным узником; интендант священных дворцов отказался вручить победителям ключи от Квиринала, путь к которому преграждали баррикады. Поэтому пьемонтцам пришлось взломать ворота, чтобы войти в него: понтифик хотел, чтобы учиненное над ним насилие было очевидным. Ровно месяц спустя, 20 октября, буллой Postquam Dei типеrе Пий IX отсрочил закрытие собора на неопределенный срок. И действительно, он был официально завершен только в 1960 году папой Иоанном XXIII в ходе подготовки к созыву Второго Ватиканского собора.

Тем временем в Европе продолжались потрясения. Разгром при Седане, как и многие другие поражения, привел к полному краху хрупкую империю Наполеона III и позволил королю Пруссии Вильгельму провозгласить себя в зеркальной галерее Версальского дворца германским императором. А вот последствия прорыва у Порта Пиа имели большое значение прежде всего для вновь образованного королевства Италия, поскольку конфронтация папы и короля оказала тяжелое и длительное воздействие на жизнь итальянцев. В сентябре 1874 года Апостольская пенитенциария, верховный трибунал и политический орган Ватикана, выпустила знаменитый документ Non expedit ("Не дозволяется"), согласно которому всем католикам искренне советовали не участвовать в общественной жизни государства. Италии придется ждать 1905 года, когда другой папа, Пий X, смягчит запрет, и 1919 года, ознаменованного тем, что Бенедикт XV аннулирует его и разрешит священнику дону Луиджи Стурцо основать "Пополари", Итальянскую народную партию, стоявшую у истоков будущей ХДП — Христианско-демократической партии Италии.

Каковы причины настолько жесткой реакции церкви? Мотив, лежащий на поверхности, — это, естественно, потеря светской власти. После многих столетий доминирования римский понтифик оказался лишен функций суверена, с соответствующими негативными последствиями для его формального статуса, интересов на мировой арене и политического веса. Более того, присоединение Рима сопровождалось многочисленными эпизодами экспроприации имущества Ватикана, что нанесло прямой удар по финансовой состоятельности и прочим дополнительным преимуществам церкви, проистекавшим от обладания мирской властью. Напрасно Кавур (преждевременно скончавшийся в 1861 году) ясными доводами пытался увещевать папу и показать ему, каким анахронизмом в условиях новой Европы было сохранение полномочий и духовного, и политического свойства. Еще в марте 1861 года, выступая в палате депутатов, он заявил:

Все то оружие и те рычаги влияния, которыми должна быть обеспечена гражданская власть в Италии и за ее пределами, перестанут быть нужными, как только понтифик ограничится духовной властью. Именно поэтому его авторитет, не будучи никоим образом умален, возрастет и укрепится в единственной сфере, ему причитающейся.

Призывы чередовались с заверениями:

Каким бы ни был способ овладения Вечным городом, по соглашению или без него, но стоит лишь Италии заполучить Рим, падение светской власти папы произойдет сразу же, равно как без промедления будет введен принцип отделения церкви от государства в сочетании с принципом свободы церкви на самых разумных и широких началах.

Ввиду таких соображений Пий IX ни на шаг не отступил от своих позиций. Помимо чисто финансового ущерба, королевство Италия воплощало в себе, на его взгляд, наихудшие веяния века, те самые, на которые он яростно обрушился в Силлабусе, видя в либеральном рационализме просвещенческой закваски претензию на установление верховенства разума над верой, последний плод той Французской революции, что смела старый теократический режим. После 1870 года он не преминул коллективно отлучить от