Шрифт:
Закладка:
Все зафиксировав и обследовав, решено было одному из «отшельников», по их же предложению, пуститься по следу беглеца Смысловского, а остальным выдвигаться в Демянск, чтобы подробнее обследовать находки и предпринять меры к задержанию всей семьи Волковых, снова обосновавшихся в Лычкове, на сей раз уже не матери, лишенной материнства, с разного возраста детьми, а старухи со вполне взрослыми преступниками. На том и расстались.
Покидая жуткое место, Лагидзе никак не мог понять, как такие места, по словам этих старцев, совершенно святые, и вот такое вот в себя приемлют, и ужасом наполненные, могут сосуществовать рядом со святынями. Марина вполне понимала, потому что привыкла к этому с детства, часто приезжая в деревню на лето в детском и юношеском возрасте. Да и что удивляться, когда и в самом человеке сосуществуют злое и доброе начало, и какое из них осилит, ведомо только Богу!
* * *
Шерстобитовой нравились кладбища, не только старые и красивые — любые. Покопавшись с привезенным из брошенной деревни, написав свои выводы, она отправилась к начальнику местного УгРо. Михайлов налил из термоса заваренный с утра шиповник в фарфоровую чашечку, положил на блюдечко кусок тортика, поставил на стол перед дамой и углубился в текст. Довольно быстро прочив, пригладил волосы на голове, одобряюще кивнул, но быстро вернувшись, нашел несколько не понятных мест и поинтересовался:
— А если в двух словах, чтобы не углубляться в частности и умности?…
— Все останки принадлежат ребенку в возрасте десяти-одиннадцати лет, испытывающему постоянную нехватку полезных и важных для организма питательных веществ. Авитаминоз, нехватка белковой пищи, судя по кожному покрову и ногтям, можно добавить, что гигиена не соблюдалась, возможно, была беременна… иии был аборт…
— Какой аборт? Там же пальчик, несколько кусочков кожи: с головы и еще откуда-то…
— Рахит, грибковое заболевание, ещеее… кое-что — не будем вдаваться в подробности, а по беременности — ничего более не может так «высосать» из костей и тела полезные вещества, как беременность…
— Уверена?
— Совершенно, я же профессионал.
— Конечно, прости… Это ж надо! Ты ведь та самая девочка, которая пилораму в пух и прах разнесла!
— А не фига наш лес пилить было!..
— Ну да… А мы-то, чем тебе три года назад не понравились, что ты на нас с финкой…
— Андрюш… Ну бывает… А вообще наглые вы тогда были!
— Мы!?
— Ну а чего вы докопались то, ну стоит человек у себя на Рооодиночке, на главной площади, которую с самого детства знает, напротив администрации, но ведь самое красивое здание, не у детского же садика-то! Пьет себе с другом водочку, закручивает колбаской, в местном магазине купленной — ну красота же! Музончик латной играет…
— Нууу… И вот у самой то нигде не екает?!
— Блин… Ну екает, ну Андрюш, ну можно было бы войти в положение…
— Извини, не признал тебя через двадцать лет!
— Ну да, меняют годы человека… Ну без обид же?
— Без обид…, майор!
— Ну слава Богу! Ну что поможет тебе бумажка то? Если покопаться, анализы кое-какие провести… или и так завал?
— Эээт точно… Так…, но если была беременность, значит должен быть и младенец… А кто ж ей там аборт делал?…
— Судя по всему травонули плод…
— Это ты тоже по коже?
— Нет это я проанализировала, иначе бы занесли инфекцию и молодая мать от сепсиса того…
— Ну это и понятно…
— Так… Тогда когда мы явились детей изымать у этой Любови Волковой после лишения ее материнства, там были дети… Двое взрослых мальчиков… Точно была девочка лет пяти…, все в стороне держалась от них… И они пропали… Сейчас ей бы было десять-одиннадцать! Точно. Но сейчас с Волковыми нет ее, значит… Ну что за звери, свою сестру в банку… Бесятина, какая-то!
— Ну если старшие братья всех сестер насиловали и с матерью спали…
— Сейчас губернатор появится…, надо доложить будет. Предыдущий-то и внимания не обратил, а этот, вроде бы…
— Ну вот и посмотрим… — Михайлов, поднял трубку телефона, набрал номер:
— Але, Валерич, приветствую!.. Да как-как… В аду мы живем, одни язычники и демоны. Хотел тебе доложить… Короче, нужно Волковых срочно… Есть… Сейчас губернатор подъедет, я доложу… Факты? Да хоть отбавляй!.. Ну есть…
— Ну чего вы медлите?
— Ну у нас нет полномочий… Без прокурора…
— Так звони…
— Может сама займешься?
— Прости… Больше не буду пилораму разрушать…
— Хе хе хе! Представляю, как муж с тобой…
— Чтооо?!!!
— Ну в смысле тяжело ему с тобой справляться… — Андрей уже набрал следующий номер:
— Алексей Игоревич, Михайлов говорит! Здорово-были!.. Да все пучком… Сам как?… Ну вот и я о том же… Я не оторву на долго… Когда можно представить факты под арест Волковых… Да всю семейку… Все есть…
— Ну что?
— А вот с губернатором едет главный прокурор, все и порешаем…
— Ну слава Богу…
Через десять минут Марина была дома. Небольшой домик, построенный в свое время одним из меценатов местной церкви, аккурат рядышком с ней на святой земле, арендовался ей уже около года, свой пока не строился, в виду постоянной смены выбираемой земли под постройку. Последняя версия была недалеко от поселения Полново, что раскинулось на самом большом плесе озере Селигер.
Захар Ильич читал в интернете, какую-то статью, что-то выписывая из прочитанного в блокнотик, золотым карандашиком, и отхлебывая из чашечки свежезаваренный кофе в турке, казался совершенно счастливым.
— Захар Ильич…
— Ны ны ны… Внимательно слушаю, дорогой коллега…
— Думаю нужно отца Олега просить приехать…
— Ты еще своего духовного отца, Владыку Маркелла с его «кавалерией» вызови, хе хе хе, да и я своих из центра подтяну… Шучу!
— А я вот нет… Что-то подсказывает, что нужно…
— Ну женская интуиция… эээтооо…
— Не хотите прогуляться?
— С удовольствием… Куда пойдем?
— На кладбище…
— На кладбище, так на кладбище… А может быть в ресторанчик?
— Вам здесь не понравятся ресторанчики…, ресторанчик…, в смысле, здесь 90 — е…
— Тем более любопытно!
— На кладбище!!!.. Я женщина, мое желание закон… — Церковь была старая, деревянная, ухоженная, весь город заботился о ней, но больше всего отец Иоанн. Вот прямо через дорогу, то есть в десяти метрах от ее стен и располагался старый погост, а в пятидесяти, правда в другую сторону, был домик, снимаемый Шерстобитовой.
— Смотри-ка, Марина Никитична — 1860 год! Какая скульптура! Хм… Надо же купец…
— Посмотрите, Захар Ильич, а вот крестьянин…
— Что-то у них не очень-то памятники различаются…
— Нам тут
