и неконтролируемая, и когда страсти начинали, кипя, разбрасывать бурлящую плазму, властям приходилось принимать меры. Так было шесть лет назад, теперь все произошло быстро и по первому сигналу. И как оказалось, вовремя.

Слова, произнесенные допрашиваемыми, без какой-либо интонации раскаяния, сожаления или глубокого понимания своих страшных поступков, ложились так же бесцветно в текст протокола. Оказалось, что единственным человеком, сторонившимся зла, была младшая дочка Любови Волковой. Девочка с малолетства сама ходила в церковь и уверовала искренне, по-детски, безусловно. Именно глядя на нее протоиерей Иоанн, предположил, что если такое ангельское существо есть в доме этой семьи, то крещение матери и самого страшного сына, обязательно подействуют на них. Но как известно любое Таинство, как дар Святого Духа чудесны и спасительны только для верующих и верных, а для других может быть и гибельными.

Девочка росла обделяемая всем и всеми, но не роптала. Видя такую ее настойчивость и смиренность, каждый из членов семьи считал своим долгом причинить ей боль, ударив, ущипнув, толкнув, отобрав что-то, заставив делать что ж угодно, лишь утвердиться за счет нее и почувствовать себя значимым, унизив ребенка. Зимой ее могли выгнать на улицу в одном платьишке, не кормили, даже не пускали за стол, но Господь берег ее. Часто она вставала у бумажной иконки, хранимой в одном ей известном месте. Уединившись, где-нибудь в уголке несчастная плакала, моля Боженьку забрать ее к Себе и всегда находила успокоение, не понятное другим.

Однажды, один из сыновей, пьяный изнасилован сестру, после чего это стало нормой. Мать поощряла насилия, оправдывая, что такое будет в пользу ей для должного воспитания. Враг рода человеческого настолько плотно и надежно завладел всеми домочадцами, что велел ополчиться и направить все усилия на светлую душу. Это происходило уже после их бегства из Лычкова в ту самую брошенную деревню, где Олег нашел тушенку с человеческими останками. Тому была краткая предыстория.

Вовочка Волков, которого в поселении звали никак иначе, как «Карлик», был выпущен из психиатрической лечебнице, где проводился несколько лет курс психотерапии. Впрочем, сильнейшие медикаменты почти не действовали на него, другой ряд «психфарма», вполне могущий оказать должное воздействие, был не доступен при его лечении, а больше держать врачи его не могли по закону. Так происходит постоянно, и выпускаемые больные после совершения преступлений снова возвращаются на какое-то время обратно.

Каким-то образом, уже далеко не мальчик, но молодой человек покинув психиатрическую лечебницу, некоторое время, как я писал жил при храме трудником, но не в состоянии совместить свою, далеко не примерную жизнь, с большими, полными жутких целей, планами нашел свою семью и сразу стал верховодить в ней.

Он был ужасен и для них, а потому любое его желание исполнялось в миг. Пришло время, когда демон, владеющий его волей, решил заставить принести себе жертву. Разврата и изощренного садизма было ему мало, и он велел убить одиннадцатилетнюю девочку особенным образом, вырвав у нее сердце. Что с удовольствием и сделал сам «Карлик», став жрецом своего сюзерена.

Первая жертва, не просто убитая ради интереса или удовольствия, а по особым правилам, изменила его, и без того, ущербное и больное сознание. Несущий только зло и не боящийся ничего человек, маниакально охваченный только одной мыслью мучить живых существ и убивать, жаждал только одного — видеть чужие страдания, страх и муки. Особенное удовольствие доставляло понимание, что все это, особенно страх, внушается именно им — этот человек впадал в состояние экстаза, видя жуткий испуг в глазах жертвы, обоснованный его присутствием.

По сути, ничтожное существо, слабое, недоразвитое, неполноценное во всех отношениях, не могло нести опасности многим людям, бывшим крепче, сильнее, разумнее, умнее, но так часто бывает, когда одержимость и понимание безответственности поступков этой ничтожности, остается непреодолимой, по каким-то неведомым соображениям для вменяемого разума…

Девочку распяли на бревенчатой стене дома, сорвали одежду, насиловали по очереди и только потом, неизвестно от куда взявшимся каменным ножом разбили грудину, и разведя ребра, вырвали еще бьющееся сердце, которое разделив поровну, употребили в пищу. Человеческое мясо так же пошло в еду, не съеденное было превращено в тушенку, куда по неаккуратности попали и некоторые не переработанные останки.

Так же обыденно эти люди рассказывали о волке, приходящем на оргии. «Авдоша» не казался им злым, но, когда убили младшую сестру, весь вымазался в крови. Он всегда подсказывал всякие гадкие поступки, стравливал родственников, заставлял хулить Бога и Пресвятую Богородицу, показывал какие-то знаки, обещая, что они придадут силы, учил заговорам и проклятиям, которые действовали и все время пугал тем, что если отвернуться от дьявола или изменить ему, то не избежать вечных мучений и боли, мол, только с его хозяином будет хорошо…

С тяжелым чувством покидали все, без исключения, присутствующие на допросе, УВД. Николаев нервничал, понимая, что разглашение подобного ужаса поднимет вокруг его губернии не самые лучшие сплетни и разговоры, что и высказал:

— И что мне теперь президенту доложить?… — Как ни в чем не бывало главный прокурор, совершенно спокойно подсказал:

— Ну так у нас сейчас активно ведется борьба с коррупцией, мы тут всех пересажаем — слово даю… — Губернатор, посмотрев на него, покачал головой и ответил:

— Да посадить то не сложно…, только вот теперь на их место никто не пойдет! «Без працы не бенды кололацы»…

— Что?

— Без труда не выловишь и рыбку из пруда!

— В смысле?

— Без правды нет царствования!..

— Андрей Сергеевич, что вы сегодня…

— Местный глава запрещает продавать алкоголь, с меня требуют, наоборот, разрешать! В чем правда? Наркота захватывает губернию, ты вот наркоторговцев и прочую шелупонь в цепи заковываешь, а они растут, как грибы. На место осужденного чиновника приходит другой чиновник, и сразу начинает продолжать хапать, как и прежний, вот почему так?! На верхах хапают миллиардами, и условные срока получают, а мы здесь за копейки на пол жизни «закрываем»?!

— Закон — есть закон! Дали бы мне те дела вести, я бы всех… этих министров обороны с их любовницами до самого Иркутска в кандалах гнал, что б другим не повадно было, а вслед бы отправил и тех, кто за них бы заступаться вздумал! И вот обязательно сделал бы шоу, так и назвал бы «Этап», что бы было каждому видно, что с ними по пути происходит!

— Хххх-хе! Жестко, но мне нравится!.. О коррупции, говоришь! Дело говоришь… Так Еременко! Этих пуще зеницы ока, хранить, в Новгород их…, нет сами заберем, что бы какого нежданчика не случилось. И что бы никакого самосуда — на ПЖ