— Марин, тебе ли не знать… — Марина с Захаром Ильичом, проводили мотоциклиста поворотом головы:

— Олежек, хоть убей — я его не знаю…

— Да это ж батюшка..

— Какой «батюшка»?!

— Да отец Иоанн!

— Отец Иоанн?… — Марина и Лагидзе переглянулись и хором произнесли:

— Что-то не похож!..

— Да это он так всегда носится на требы[17] … так и дешевле, и удобнее, чем на машине. А на авто уже семью возит, у него семь детей…

— Семь?!

— Ну да…

— Так! Нужно срочно рожать! Надо с Лелюшкой поговорить, чтобы… тьфу ты! ничего, Бог даст, рано или поздно маленьких Шерстобитиков…

— Даст, даст, Марина Никитична…, конечно, даст, но сначала, нужно дом построить… Ну что поедем?…

— Ну нужно же сначала Никодима и отца Олега дождаться…

— Олег, а они на чем?

— Елки зеленые, они же пешком…, или на собаке, за ними на станцию ехать нужно… — Они загрузились в «Газель» Олега и помчались в сторону автостанции.

Отец Олег сидел, тяжело опираясь на костыли. Это был уже не тот, пышущей силой и здоровьем великан, которого помнила Шерстобитова. Сильно похудевший за последние полгода, потерявший много сил, не имеющий физической возможности долго стоять, а ходьба и того давалась с трудом и болью. Четыре года назад он смог вернуть к жизни Марину, потерявшую на тот период смысл своего существования. Мир казался пустым и враждебно настроенным. Ее духовный отец, целый епископ, приложил много сил, чтобы поднять ее с колен после смерти родного отца, которая стала, как бы началом черной полосы. Владыка, как мог помогал, непрестанно молился, старался предпринять все, чтобы она чувствовала отцовскую заботу и товарищеский локоть, если не плечо, но требовалось много времени, которого у него, в связи с делами епархии, просто не было. В заключение всего ему пришлось отправиться в командировку от патриархии в Швецию на полгода, и оба приуныли.

Вот тогда появился отец Олег, раздумывавший недолго, зато подхвативший ее за осиную талию и увлекший в Вечный город Иерусалим в паломническую поездку, о которой можно написать отдельный роман. Кратко говоря, Марина вернулась от Гроба Господня другим человеком.

Уже тогда протоиерей Олег был болен диабетом, со своим двухсоткилограммовым весом очень мучился болями в ногах, ночи он мог проводить только в ходьбе по гостиничному номеру, распевая Давидовы псалмы, которые с удовольствием, через стенку слушала, как ее называли здесь «матушка», думая, что она супруга священника. Были и другие поездки, и паломничества с многими историями, но эта обещала стать особенной, поэтому протоиерей, не раздумывая ни секунды, переменив планы, рванул на Валдай, хоть и ходил то с трудом.

Кряхтя, он поднялся навстречу сестре во Христе, раскинул руки. Они, обнявшись, уселись рядышком на скамеечку.

«Михей», нужно заметить, ни на секунду не отходил от приехавшего, постоянно лизал ему руки, лицо, ноги, терся о бежевый подрясник, будто нашел то, что давно искал. Никодим улыбался и, блестя радостно глазами, похлопывал по огромной спине своего пса, приговаривал: «Ну вот, Господь сподобил, я же говорил, что скоро уже!».

Разговориться не удалось, Олег быстро перекинулся двумя-тремя фразами с Никодимом и скомандовал:

— Ну если хоть куда-то хотим успеть, нужно поторопиться.

— Ну отцу Олегу надо хоть душ с дороги принять…

— Маринушка, какой душ, вперед…, я чувствую, вижу, что нас ждет что-то удивительное. Вещи бросить, может быть, чайку хлебнуть и в дорогу. Мы вот тут с братом Никодимом, пока вас ждали, поговорили, он считает, что прямо сейчас в демянский бор нужно…

— Нууу… — Марина вытянула в притворной обиде пухленькие губки, показывая, что рассчитывала на другие планы:

— Ну мы хотели сначала на хуторок!.. — Олег, пытаясь учесть желания каждого, видя и в глаза Лагидзе блеск желание заступиться за свою коллегу, друга, единомышленника:

— Ребят, честно говоря, мы можем не успеть…, через пару часов начнет смеркаться, и мы как следует не рассмотрим хуторок. А как я понимаю, там и дня не хватит!

— Ну вот, как всегда! Меня Лелик убьет, если я в третий раз не привезу ему фотографий и не расскажу ничего о месте, где мы будем жить!.. — Захар Ильич понимая сложившуюся целесообразность ехать в первую очередь к бору, да и сам порядком заинтригованный этим местом, решил все свести к шутке:

— Ну насколько я знаю твоего мужа — он больше никого не убивает, так что тебе ничего не грозит! А и действительно лучше посвятить изучению хуторка завтра целый день… — Олег благодарственно кивнул и вставил:

— Нам только нужно будет в Острешно заскочить — я обещал проверить, раскопанный Смыслов-ским бункер, там очень хорошее место для того, чтобы беглецам спрятаться!

— А как же Виталик?! Он уже наверняка рыбы наловил, ухи наготовил и ждет, переживая от непонимания нашего отсутствия?

— Хотел бы я вот так попереживать денек-другой! Да ему лишний день в отшельничестве только за радость — вот увидишь…

— Хорошоооо… Ну мужики…, опять сговорились… Ладно сдаюсь силе, но не думайте, что буду паинькой, я с собой свой пистолетик возьму…

— Хм… Пневматика, если что не поможет…

— Олег, фи, какого плохого ты обо мне мнения… У меня есть разрешение на АПС[18] и естественно он сам!

— Ничего себе! Дашь посмотреть…

— Конечно так же, как мы сейчас поедем на хуторок. Обойдешься… Хе хе хе …

Через час с небольшим, напившись чая и крепенько перекусив, команда в составе: Никодима, «Михея», отца Олега, Марины, Захара Ильича, Олега загрузившись с продуктами и прочими причиндалами всё в туже «Газель», отправилась в сторону Острешно, чтобы после осмотра места, успеть засветло добраться до бора. Ночь обещала быть лунной, а потому с бело-голубоватой подсветкой, под покровом звезд и Господа Бога.

Где-то посередине «бетонки»[19] оказалось, что песко-гравийная «подушка» подмыта и несколько железобетонных плит, изменили свое положение, благодаря чему без их установки на место с помощью подъемного крана, проехать на этом виде транспорта не возможно.

Олег сообщил по рации о появившейся проблеме и о том, что они прямо сейчас направятся в «Демянский бор». Принял сообщение Михайлов, предупредив, что беглецов еще не нашли и даже их следа не видели, что очень странно, попросил быть более внимательными и осторожными, ведь гробовщик скрылся именно недалеко от «Демянского бора». Так же он сообщил, что обыск дома, приобретенного три с половиной месяца назад Смысловским дал ответы на многие вопросы, в том числе в подвале найдены двое детских останков, предположительно принадлежащих пропавшим девочкам:

— Не трогайте эту мразь, я ему собственноручно ж. у разорву!

— При всем уважении, Андрей Юрьевич, не могу вам этого гарантировать…, но приложу все