— А если прямо сейчас? Вот же река…

— А ты уверен, что нет в тебе и малой червоточен-ки?

— Так Свет с Игнач Креста очистил, ты ж сам сказал…

— Сказал…, да только человеку испачкаться, как моргнуть…

Носилки положили на спину «Михея», совсем их не почувствовавшего, но все равно сморщившегося, а Олег подбежал к берегу и хотел было зачерпнуть воды, но подумав, поинтересовался:

— Дядь, а это правый берег?

— А ты, как думаешь?

— Ну восток…

— На другой тебе надо…

— А я в брод…

— Ваааляяяй… — Олег, засучив штанины, сделал шаг и провалился в бездонье. Вода вытолкнула его, и он поплыл. Течение снесло метров на пятьдесят, но он выбрался на берег и хотел было здесь испить водицы, но решив посмотреть, сначала, попутчиков, повернулся и столбенел — они были, словно никуда и не девались, на том же месте, даже поз не поменяли, тихо беседуя — собака с «отшельником»…, на том же берегу…, что и он.

— Дядь, как так?!

— А что случилось?

— Я переплыл, а остался на том же берегу!

— Так ты молитовку не читал.

— А какую?

— «Отче Наш»…

— А прочту получится?

— Прочтешь — получится… — Все повторилось, но ничего не поменялось. Снова собака беседовала с человеком в тех же позах и теми же словами, хотя на то, что собака говорила по-человечески Олег даже внимание не обратил.

— Дядь, а сейчас че?

— А все-то же!

— Ну я ж читал…

— Значит так читал… Богу молись, а не губами перебирай, сердцем молись, а е о другом думай!.. — Раз от раза повторялось то же самое, Олег выбился из сил, перестал замечать чудность положения, уже не удивлялся, что все время оказывается на одном и том же берегу, хотя точно переплывает на другой.

— Дядь!

— Ты еще не устал?

— Ну что не так? Почему так?

— А потому что молиться, брат, мы люди разучились, а зачем таким долго жить, ведь чем дольше живешь, тем сложнее спастись, тем больше грешишь, а если молиться научишься, если Господь даст тебе дар молитвы, то водица тебе не к чему, понял?

— Понял… Только время зря потеряли…

— Минуту и потеряли…

— Как так?

— А вот так — Господь хозяин времени… Когда делаешь Ему угодное, время замедляет свой ход.

— Значит то, что я сейчас делал, было богоугодно?

— Если понял, что именно нужно, чтобы жить вечно — богоугодно… Ладно, пошли, что ль…

— А молитовку почитать?

— Ну вот видишь, значит понял… А я всегда читаю «Иисусову»…

— А мне можно?

— Любому можно, но умно это делать, а не думать об одном, а произносить вслух или «про себя» другое…

Через час все трое, несшие Смысловского, пересекли границу бора. Невдалеке, как будто бы у развилки или уже в брошенной деревне поднялся дымок:

— О! Проша явился. Ну слава Богу, вдвоем справимся…

— А я…

— Ну втроем…

— Должно быть, народ привел, полицию, может еще кого… Священника бы… «Михей», брат мой, ну-ка оставь-ка этого нечестивца, беги к Проше, скажи мы вслед идем… — Пес с радостью опустил неприятную для него ношу, и пустился в сторону дымка, Прохор, в отличии от Никодима любил поиграть, да и всегда имел при себе вкусняшки…

Никодим и Олег, повернувшись на Восток, не сговариваясь, встали на колени и начали читать молитовку, каждый свою, и стоял между ними Христос, как обещал апостолам: «Где оба обо мне, там и я межу ними». И взошло в их молитве солнце, и возрадовались Ангелы двум любящим Бога…

* * *

— Здравствуй, Прохор!

— И тебе здравствовать и радоваться, Никодимушка! Как твои попутчики? Вижу озабочен ты не на шутку.

— За Олега радуйся, а вот демона упустили. Видать Богу угодно — пока молились, он исчез…

— На все воля Божия…

— Такого давно в наших краях не было… Он в «песчаный колодец» заглядывать пытался и на Святой Земле слукавить мог — силен нечистый, но все в погибель свою!

— Ну вы то целы…

— Мы да, а вот ту, что он жертвой определит…

— Тот, которого люди называют «Карликом», смог бежать при перевозке. Недалеко от Валдая… Поиски не дали результатов. Решили тут, в деревни все обследовать, и продолжить «охоту» на одержимых злым духом. Мы людям нужны.

— Во славу Божию!.. — Подошел приехавший, знакомый уже нам, подполковник Андрей Михайлов:

— Ну что поможете?

— Кто ж от богоугодного отказывается! Третий, тот, что был с нами, с которым ты в Отсрешно у костра говорил — тот, кого вы ищите. Уверен дети от его руки погибли…

— Да нет… Я думаю это дело рук «Карлика»…

— «Карлик» — жрец…, теперь жрец… Он бы принес в жертву на жертвеннике, сжег, что стало бы известно и следы оставило бы… Семью его с мат…, тьфу ты, даже назвать ее по-человечески не получается, Волкову с детьми — братьями и сестрами «Карлика» арестуй — бисово семя! Стереги пущи ценного. Пусть родители детей из дома не выпускают и сами по одиночке не ходят, пока это отродье на свободе. И вот еще что.

— Да ты и так уже, уважаемый, наговорил…

— А ты прислушайся, а то бед не оберешься.

— Хорошо…

— И причастись!

— Хорошо…

— Этот, в котором демон, обязательно должен встретиться с «Карликом» вашим…, и раз он сбежал…

— Кто? «Карлик» или ваш этот?

— Роман и то, что в нем… — этот. Раз он сбежал, значит, где жертвенник, ему уже известно. — Неужто наш с Олегом разговор подслушал… Хорошо бы там ждать.

— А где это?

— Гора «Ореховна» — древнее капище с жертвенником — вещий валун, что язычники туда затащили. Зарыть бы его!

— Это не возможно! Историческая достопримечательность.

— Вот так демоны себе подвижников и находят…

— Согласен, но не в моей власти, это минкульт… Ну что пойдем, покажите…

— Это Олег может показать…

— Пошли… Да! я ж не один… Тут вот гости наши…, ну как гости, Марина Никитична-то наша землячка, и земельку уже прикупила и своя имеется — с Мамаевщины она, бабы Шуры внучка..

— Это какой?

— Не той, о которой ты подумал, а Сосненко…

— Ух ты ж вымахала!

— Вот и Захар Ильич Лагидзе — цельный академик…

— Ну уж скажите… — Лагидзе радостно протянул руку для приветствия, оба старца пожали ее по очереди, чтобы, кроме приветствия попробовать еще и крепость тела.

— Так вот они упросили меня взять их с собой. Марина Никитична не только психиатр, но еще и судмедэксперт, поэтому я, не думая, согласился — будет кстати. Ну, показывай, Олег…

Пока они рассаживали по машинам и ехали к