в тех, которые были рассмотрены выше. Именно так обстояло дело с чеканкой монеты. Изготавливать монеты в Северных Нидерландах начали еще в раннем Средневековье[467]. Начиная с XIII в., вероятно, уже началась заводская чеканка монеты, которая характеризовалась бо́льшими масштабами производства и разделения труда. Если надзор за чеканкой был в высшей степени централизован после принятия на севере Нидерландов в конце XV в. Бургундского права, то сам процесс чеканки в 1400 – 1600-х гг. сделался менее сосредоточенным, чем прежде. К началу Нидерландской революции существовали не только провинциальные монетные дворы в Дордрехте, Утрехте, Хардервейке, а также в Зволле, Кампене и Девентере (имевшие суверенное право чеканки монеты для соответственно Голландии, Утрехта, Гелдерланда и Оверэйссела), но и муниципальные в Гронингене, Зютфене, Неймегене и в городах Оверэйссела. После 1579 г. новые региональные монетные дворы были учреждены в Зеландии (Мидделбург), Фрисландии (Леуварден) и Западной Фрисландии[468].

Общий выпуск монеты в XVIII в. заметно превышал показатели Золотого века. Впрочем, по большей части монеты, отчеканенные в Соединенных провинциях, не поступали во внутренний оборот, а использовались в качестве торговой монеты при международных операциях, в особенности после 1660 г. В 1660 – 1750 гг. в одну только Азию направлялось почти 20 % всех монет, отчеканенных в Нидерландах. Монетный чекан как отрасль промышленности был в значительной степени ориентирован на экспорт. Огромный выпуск денежных знаков был рассчитанным следствием политики Генеральных штатов, направленной на облегчение международной торговли путем обеспечения изобилия хороших монет со стабильным содержанием серебра или золота[469]. Для более эффективного достижения этой цели производственные мощности крупнейших монетных дворов после 1670 г. увеличивались и совершенствовались путем нарастающего внедрения механизации, тогда как мелкие муниципальные монетные дворы были в 1690-х гг. закрыты (со щедрой компенсацией). Крупнейшие монетные дворы были оборудованы прокатными станами, резальными машинами и винтовыми прессами, часть из которых была снабжена конным приводом. На дордрехтском монетном дворе после 1727 г. было не менее четырех прессов. Внедрение этого мощного, эффективного оборудования позволило как значительно увеличить производительность, так и ощутимо повысить качество. Стандарты точности при чеканке обеспечивались значительно лучше, чем прежде. Установленные для монетных дворов правила, касавшиеся пределов погрешности (за их соблюдением надзирали специально назначенные чиновники), по крайней мере с 1670 г. формулировались таким образом, чтобы мастера монетного двора были заинтересованы в максимальном повышении качества работы своего персонала и оборудования[470]. После 1670 г. технологический прогресс в этой отрасли промышленности был более заметен, чем прежде, а впоследствии он еще более ускорялся.

Корни нидерландского оружейного производства, как и монетного дела, можно проследить, самое меньшее, с начала Средних веков. Однако переход от штучного изготовления к широкомасштабному производству в этой отрасли начался лишь после 1600 г., и непосредственной причиной этого сдвига была Нидерландская революция. Для вооружения солдат, кораблей и укрепленных позиций, защищавших вновь провозглашенную независимость Соединенных провинций, и обеспечения обороны торговых судов, ходивших в Азию, Африку и Вест-Индию, требовалось огромное количество оружия. По мере того как военная промышленность в глубине страны росла, увеличивались и экспортные поставки ее продукции. Голландская республика, таким образом, выступала и импортером, и экспортером оружия. К 1620-м гг. бронзовые пушки продавали в Марокко и Московию, а значительное количество ручного оружия, доспехов и пороха поступало в Данию, Швецию, Францию, Италию и Германию[471].

Это развитие достигалось не только увеличением вложения труда, капитала и сырья – меди, олова, железа или селитры, – но, в различной степени, еще и изменениями в технологии и организации. Нововведением в организации производства ручного оружия был перенос в конце XVI в. в Соединенные провинции тех элементов производственного процесса, которые прежде выполнялись в Льеже и Германии. Амстердам, Утрехт, Дордрехт и другие города приморских провинций Голландской республики превратились в центры сборки ручного оружия – мушкетов, пистолетов, рапир, шпаг – и доспехов. Хотя большинство деталей по-прежнему импортировались из исконных центров производства, окончательную сборку и отделку все чаще обеспечивали ремесленники в голландских городах, бывшие зачастую выходцами из исконных европейских центров производства ручного оружия[472]. Наиболее капиталоемкие отрасли оружейного производства – производство пороха и создание боеприпасов – претерпели значительные изменения как в организации, так и в технологии. Примерно до 1590 г. в Северных Нидерландах порох растирали и смешивали вручную в ступках или на маленьких ручных мельницах отдельные ремесленники, производя всего считаные килограммы пороха в день. С конца XVI в. производством пороха занялись мастерские с большими жерновами, конным или ветромеханическим приводом, со штатом работников и мастером, и к 1660-м гг. максимальная суточная выработка в таких мастерских в летнее время могла достигать примерно 100 кг[473].

Пушечное литье, которое в начале XV в. практиковалось как побочная ветвь колокольного литья (подчас при поддержке местных властей), с 1580-х гг. стало постепенно переходить на новую базу. Во многих городах Голландии и Зеландии создавались литейни, финансируемые из местных бюджетов. Штаты Голландии открыли литейню в Гааге в 1589 г., городские власти Амстердама последовали этому примеру в 1599 г., власти Мидделбурга и Адмиралтейство Мёза и Северной Голландии – в 1613 г. Фактическая эксплуатация этих литеен оставалась в руках частных предпринимателей. Это означало, что учредители не только выпускали продукцию по заказу государственных органов, которые владели заводом и контролировали его, но и могли свободно поставлять артиллерию другим государственным и частным заказчикам в стране и за рубежом, а также дополнять свои доходы от изготовления пушек производством и продажей колоколов[474]. Между тем отчаянный поиск технических усовершенствований был недостаточно результативным. Хотя в этот период было запущено несколько проектов по литью металлических или чугунных пушек, данная отрасль промышленности так и не утвердилась в Республике. Металлические или чугунные орудия в основном покупали в Англии, Швеции, Германии или Льеже[475]. Исключением стали различные тиры легких или разборных орудий, запатентованных в конце 1620-х гг., которые непродолжительное время использовали на судах Ост-Индской компании и даже продавали во Францию[476].

Выпуск продукции оружейной промышленности, по-видимому, перестал расти во второй половине XVII в. и пошел на убыль после 1700 г. Пушечно-литейные предприятия в материковых провинциях постепенно закрывались. После временного увеличения литейных мощностей – и, предположительно, повышения общего объема выпуска продукции – в прибрежных провинциях, благодаря открытию новых литеен в Амстердаме и Гааге, производство в этих регионах Соединенных провинций тоже начало снижаться. Даже литье колоколов и другая побочная деятельность не всегда могла заметно облегчить ситуацию. В течение почти всего XVIII в. непрерывно работали только два старых литейных предприятия – в Амстердаме и Энкхёйзене – а также новая литейня в Хорне, основанная 1718 г.[477]

И все же совершенствование технологий не прекратилось полностью. Даже по завершении эпохи быстрого роста отрасли голландцы продолжали вносить в процесс производства пушек и ручного оружия изменения,