– Много ли настрелял ворон, охотник? – весело спросил он, придержав разгорячённого коня.

Ответные слова застряли у меня в глотке. Я только развёл руками.

– Ну ладно, стрелок, – сказал отец, – расскажешь о своей охоте за ужином. Смотри не опаздывай!

Он пришпорил коня. За ним последовали его воины. Копыта их лошадей звонко процокали по мосту.

Я с тяжёлым сердцем поплёлся вслед за кавалькадой.

В замке, опасаясь встретиться с Бибиэной, я быстро поднялся в свою комнату.

Первым делом переоделся, ибо моя рубаха вся пропрела, издавая запах страха и отчаянья. Чувствовал я себя прескверно. Во мне теснили друг друга муки совести, праведное желание изобличить подлую мачеху и боязнь причинить боль отцу. Я никак не мог принять решение, как мне поступить: открыться или промолчать, сделав вид, что ничего не случилось…

Я завалился на кровать и пролежал без движения, пока меня не позвали к ужину.

За столом я пытался не смотреть в сторону Бибиэны, боясь её косящего ведьминского взгляда.

Она вела себя так же, как обычно: по-хозяйски распоряжалась сменой блюд, заигрывала с отцом и со мной была нарочито ласкова.

Трапеза близилась к завершению. Я с ужасом ждал отцовских расспросов, но ему было не до меня.

Бибиэна занимала всё его внимание. Она склонилась к отцу и что-то прошептала ему на ухо, косо поглядывая на меня. Я напрягся, не зная, что подумать.

А отец вдруг просиял, по-юношески вскочил со своего стула, порывисто обнял Бибиэну и громогласно объявил:

– Джиллермо, радуйся! У тебя скоро будет брат или сестра…

– Я уверена, Рамон, у нас обязательно будет сын, продолжатель твоего рода! – с вызовом заявила Бибиэна. – Я точно знаю, так оно и будет!

Она притянула голову отца к себе и впилась в его губы своими губами.

«Ещё неизвестно, от кого у тебя сын, ведьма!» – сцепил я зубы, чтобы не крикнуть это ей в лицо.

Но отец выглядел таким счастливым, что я опять промолчал.

– Надо выпить за моего будущего сына и твоего брата, Джиллермо! – радостно предложил отец. – По такому случаю, думаю, не грех достать из погреба лучшее вино…

– Принесите мальвазию, – тут же распорядилась Бибиэна.

Служанка бросилась исполнять приказание, а отец и мачеха стали весело обсуждать, какое имя дадут будущему ребёнку.

– Мы назовём его Рамоном, как тебя, мой повелитель… – нежно мурлыкала Бибиэна. – Представляешь, когда он станет графом, то будет зваться Рамон Второй!

– Нет, пусть сын будет Гифредом! – не соглашался отец. – Так звали моего предка, храброго Гифреда Волосатого… А ты что думаешь, Джиллермо, какого имени достоин твой брат? – попытался он вовлечь в разговор меня.

– Воля ваша, отец… – пробормотал я, пряча глаза.

– А не назвать ли нам его как тебя, Джиллермо? Пусть будет у нас в роду Джиллермо Третий!..

Мука – слушать отца и мачеху – казалась нескончаемой…

Наконец служанка принесла кувшин с вином. Она быстро наполнила серебряные кубки отца и Бибиэны. Мой же кубок был занят сидром.

Мачеха подала знак, и служанка принесла новый кубок, налила в него мальвазию и направилась ко мне.

Она не успела поставить бокал на стол, как любимец отца – мастиф по кличке Халиф, спокойно дремавший на своём привычном месте, справа от отцовского кресла, вдруг вскочил и своей угловатой головой толкнул служанку под локоть.

От неожиданности та ойкнула и выронила кубок из рук.

– Косорукая! – прошипела Бибиэна. Зрачок в её косящем глазе, устремлённом на меня, вытянулся и стал узким, как у гадюки.

– Простите меня, благородная сеньора… – залепетала служанка, поднимая упавший кубок. – Я сейчас всё исправлю…

– Не суетись! – приказал отец. – Халиф просто обожает мальвазию, и мы не станем в столь радостный день лишать его удовольствия…

Мастиф жадно слизал растёкшееся по гранитным плиткам вино. Уже через несколько мгновений пол возле меня блестел, как вымытый.

– Кончита, немедленно принеси молодому сеньору новый кубок! – строго приказала Бибиэна, но отец с улыбкой остановил её:

– Не беспокойся, голубка моя! Мы с Джиллермо выпьем за нового представителя нашего славного рода из моего кубка! Мы ведь одной крови! – Он сделал большой глоток вина и протянул кубок мне.

Я последовал его примеру. Вино было крепким, терпким, с лёгкой, чуть заметной горчинкой. Оно отличалось от монастырского вина, которое я попробовал в день конфирмации и в последующем вкушал во дни причастия и католических праздников.

– Отец, я очень рад, что у меня будет брат, – пробормотал я и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Но я… я хотел бы поскорее вернуться в Риполь, чтобы продолжить учёбу… Если, конечно, вы разрешите…

Я страшился того, что отец станет меня удерживать. Но отец неожиданно легко согласился:

– Что ж, если нагостился, поезжай! Завтра утром тронешься в путь. Хосе с воинами проводит тебя…

Ночью я не мог заснуть. Меня терзали причудливые видения.

То из темноты выступал баск Арратс, держась за простреленное горло, пытаясь что-то сказать и захлёбываясь собственной кровью. То мерзко хихикала Бибиэна, похотливо потрясая обнажёнными грудями и стараясь прильнуть ко мне влажным и скользким змеиным телом. То вдруг бросался на меня Халиф и всё пытался лизнуть прямо в губы своим длинным розовым языком. И опять мерещилось искажённое злобой лицо баска, напоминающего вурдалака из рассказа Себастиана о мертвецах, которые приходят за душами своих убийц и мстят им…

Я, дрожа всем телом, прибавил огня в ночнике. Мне всё казалось, что кто-то пытается открыть ножом засов на моей двери. Несколько раз я вскакивал с постели, чтобы проверить его надёжность.

Часа через три после полуночи страшно завыла собака. Вой продолжался довольно долго и внезапно оборвался, и только караульные глухо перекликались на стенах замка…

Под утро, когда почти рассвело, я всё же забылся тревожным сном.

Меня разбудил стук в дверь и грубый, настойчивый голос Хосе – главного телохранителя отца:

– Молодой сеньор, вставайте! Пора в путь!

Отец вышел меня проводить. Выглядел он вовсе не таким счастливым, как вчера. Глядя в его хмурое лицо, я снова не решился открыться ему.

Прощание вышло скомканным.

Отец холодно, без обычного радушия обнял меня. Слуга подвёл коня и помог мне забраться в седло. Хосе и три воина на конях ждали меня у выезда из верхнего двора.

Шагом мы миновали пустой в этот ранний час нижний двор с расположенными на нём казармами для воинов, арсеналом, жилыми постройками для замковой обслуги, конюшней, амбарами и другими хозяйственными сооружениями. По узкому проходу между двух надвратных башен, соединяющихся над воротами в одну, выехали из замка на подъёмный мост. Сзади гулко громыхнула опускающаяся железная решётка