Поцелуй Сюзанну от меня.

Твоя Вивлинг

Глава 24

Голливуд, апрель 1939 года

Несмотря на то что в прошлое воскресенье они с Джорджем разобрали предстоящую сцену, Вивьен чувствовала себя неуверенно. Она боялась, что зрителям не понравится Скарлетт, если Флеминг так и будет стоять на своем и твердить, что героиня – капризное чудовище. Она постоянно показывала режиссеру отрывки из романа, в которых Скарлетт изображалась более многогранно, но Флеминг каждый раз грубо от нее отмахивался. Пусть Вивьен сомневалась, что он сможет ей действительно помочь, у нее не оставалось другого выхода, кроме как обратиться за поддержкой к Флемингу. Она вздохнула, но затем прямиком направилась к нему. Он сидел на режиссерском стуле и шутил с Кларком Гейблом. Мужская дружба как с картинки. Она бы с радостью повернула назад, но ей очень хотелось покончить с этим проклятым фильмом и при этом изобразить Скарлетт глубокой и смелой.

– Как мне сыграть эту сцену? – спросила Вивьен режиссера.

Вчера она долго разговаривала по телефону с Ларри, пытаясь понять, чем руководствовалась Скарлетт и какие чувства двигали ей во время этой сцены.

Флеминг холодными темными глазами посмотрел на нее. Его лицо выражало смесь скуки и возмущения, поскольку она снова докучала ему подобными вопросами.

– Просто утрируйте.

– Что? В каком смысле?

– Немного преувеличивайте. Скарлетт О'Хара – чудовище. Какие тут еще нужны мотивы?

Вивьен была совершенно поражена. Он ведь не мог говорить так всерьез! Режиссер вообще читал роман? Если так, то он, во всяком случае, не понял главную героиню. Она молча повернулась и принесла из гримерной свой экземпляр «Унесенных ветром». На странице, заложенной письмом от Ларри, была сцена, которую она должна сегодня сыграть. Актриса раскрыла роман на этом месте и указала на строчки:

– Вот! Смотрите: Скарлетт делится с Реттом, что ей жаль, что она такой стала. Она говорит, что мама воспитывала ее по-другому и наверняка была бы в ней разочарована.

– Ну и что? – выдохнул Флеминг. – Само собой, она разочарование для матери.

Вивьен видела, что он хотел сказать что-то еще, но сдержался. Она тоже сперва сосчитала в уме до десяти.

– По этим строкам совершенно очевидно, что Скарлетт – не просто чудовище: она несчастна из-за того, к чему ее вынуждают жизнь и обстоятельства.

– Как знаете. – Флеминг пожал плечами. – Тогда сыграйте так, Фиддл-ди-ди.

Как же она ненавидела, когда он называл ее этим дурацким прозвищем! Флеминг считал его забавным и, похоже, не замечал, что этим доводил Вивьен до белого каления. Она сжала руки в кулаки и уговорила себя промолчать, чтобы не выпалить то, что вертелось у нее на языке. Их отношения с режиссером и без того были натянутыми, и она не могла позволить себе совсем его разозлить. Но ее так и подмывало высказать ему свое мнение. Особенно сейчас, когда он повернулся и подмигнул Кларку Гейблу, как мужчина мужчине.

И почему Дэвид Селзник выбрал именно его в качестве замены чудесному Джорджу Кьюкору? В то время как Джордж был творцом и эстетом, Флеминг оказался лишь техником, не разбиравшимся в тонкостях женской души. Для режиссера существовали только блудницы или святые, и, с его точки зрения, Скарлетт определенно не принадлежала к числу последних. Да, Вивьен была не настолько наивна, чтобы считать Скарлетт милой и доброй героиней – для этого американка была слишком эгоистична. Но одного у Скарлетт О'Хары не отнять: она была очаровательной и невероятно смелой. И именно поэтому полюбилась миллионам читательниц. Даже когда она увела жениха у сестры, Скарлетт все равно действовала из любви к Таре и ради выживания семьи. И она прекрасно осознавала, какой ценой ей это далось: война и послевоенный период превратили ее в человека, от которого бы отказалась собственная мать.

Даже такой грубиян, как Флеминг, должен был понимать, какое значение имели эти несколько фраз в характеристике Скарлетт О'Хары. Вивьен усмехнулась. Да, ее саму уже считали трудной актрисой, потому что она настаивала на своей точке зрения. Ну и пусть! Даже Селзник, на понимание которого она все же надеялась, присоединился к команде мужчин и вычеркнул эти фразы из сценария. Несмотря на их отсутствие в тексте, Вивьен все равно их проговаривала. Все сводилось к тому, чей характер окажется сильнее, и эту битву она планировала выиграть. Не только ради Скарлетт, но и ради Ларри и себя самой, потому что она слишком многое отдала за эту роль и не хотела изображать героиню неправильно.

Победа! Несмотря на то что она добилась, чтобы самокритичные фразы Скарлетт остались в фильме, Вивьен чувствовала себя совершенно разбитой. Постоянная борьба действовала ей на нервы: она казалась себе бойцом-одиночкой, чужой среди всех этих людей, которые выросли в Голливуде или жили и работали здесь так долго, что перестали задумываться о странностях этой индустрии.

Довольно размышлений. Теперь им предстояла сцена, в которой Кларк Гейбл в роли Ретта Батлера несет яростно сопротивляющуюся Скарлетт в их общую спальню. Кларк попросил ее не отбиваться слишком сильно, ведь ему придется тащить ее вверх по длинной-длинной лестнице. Вивьен согласилась – отчасти потому, что ей не нравилась эта сцена ни в книге, ни в фильме. Будучи независимой женщиной, она была в ужасе оттого, как положительно описано нападение Ретта Батлера. Но в данном случае она, к сожалению, не могла привести аргументы из романа, потому что Маргарет Митчелл описала сцену точно так же.

– Тогда давайте начнем. Лишнего времени у нас нет, – поприветствовал ее Флеминг.

Казалось, он все еще злился на нее из-за того, что не добился своего. Режиссер подождал, пока Кларк и Вивьен встанут на места, а затем прокричал:

– Мотор!

Кларк схватил Вивьен, которая, согласно сценарию, стучала ногами и брыкалась. Но это ему не помешало: он мужественно нес ее по лестнице. Когда они добрались наверх, Флеминг закричал:

– Неплохо, но давайте еще раз.

Вивьен и Кларк поспешили вниз, заняли места и начали играть заново. А потом опять и опять: так долго, что в итоге даже неутомимый мистер Гейбл вспотел, запыхался и попросил немного отдохнуть. После перерыва, щедро предоставленного им Флемингом, они вновь пересняли сцену на лестнице, а потом еще раз и еще. Кларк пытался перевести дух, и Вивьен уже сама хотела попросить перерыв, чтобы дать коллеге отдышаться.

– Неплохо, но мне нужен еще один дубль, – раздался голос Флеминга.

В ответ Кларк тихо вздохнул и сказал:

– Ладно.