Рис. 21 б. «Фонтан вечной молодости», фрагмент. Лукас Кранах, 1546 г. Gemäldegalerie, Berlin.

Рис. 21 в. Триумф Венеры. В центре вагиновидной мандорлы изображена Венера. Её специфический нимб испускает золотые лучи, попадающие в мужчин. Венеру окружают ангелы или, скорее, амуры с птичьими лапами. Сцена разыгралась в цветущем саду, похожем на райский, а образ обнажённой Венеры восходит к иконографии Девы. Поднос, ок. 1400, Флоенция. Master of Charles of Durazzo. Musée du Louvre, Paris.

Рис. 21 г. Дети Венеры и их утехи. Codex Berol, ок. 1447 г. Staatsbibliothek, Berlin.

Рис. 21 д. В саду происходят утехи, музицирование и состязания людей, рождённых под знаком Венеры и Марса. Средневековая домашняя книга из собрания князей Вальдбургских, ок. 1480 г. Hausbuch Wolfegg, fol. 14r. Хранится в частной коллекции.

Рис. 22 а. Обнажённые наездники в различных позах скачут вокруг озера.

Рис. 22 б. Босх изобразил зверей с подчёркнуто выделенными половыми признаками.

Рис. 22 в. Зерцало историческое Винсента Бове иллюстрирует семь смертных грехов в образах животных, на которых сидят мужчины, представители различных социальных страт. Звери – аллегории грехов – управляют своими наездниками, как и в «Саду». Средневековый бестиарий связывал всех существ с определёнными чертами характера в свете христианских этических образцов поведения: кабан – символ гнева, его наездник – убийца; пантера, символ скупости, управляет ростовщиком; собака, символ зависти – молодым дворянином; обезьяна, символ похоти – буржуазным горожанином; лев, символ гордыни – царём; осёл, символ лени – бедняком; медведь, символ жадности – тучным клириком. Miroir historial, 1463 г. Français 50, fol. 25. Bibliothèque nationale de France, Paris.

Рис. 22 г. Семь смертных грехов в образах животных (наименование грехов выведено красивым готическим шрифтом на белых бандеролях) отождествляются с танцующими и музицирующими молодыми мужчинами и женщинами. Блаженный Августин, «Град Божий», ок. 1475. RMMW, 10 A 11, fol. 68v. Koninklijke Bibliotheek, Haag.

Рис. 22 д. Триумфы Максимилиана. Грандиозная печатная иллюстрированная книга, демонстрирующая триумф императора. Рыцари напоминают тщеславных и горделивых наездников Босха. Victoria Albert Museum, London.

Более того, круговая езда на диких животных относится к популярным дохристианским обрядам и практикам, связанным с культом плодородия и атавистично представленным в средневековых народных гуляниях. На этих весенних (обычно майских) праздниках женщины выбирали себе ухажёров и разворачивались особые процессии, посвящённые культам воды и деревьев, в ходе которых мужчины ползали вокруг пруда и лазали на дерево. Рудименты сих ритуальных действ отражены у Босха в «Корабле дураков»: во фрагменте, где парень карабкается по стволу намазанного жиром дерева, крона которого служит обителью для дьявольского духа[28]. Изображая «майское озеро», Босх создаёт пародию, негативный пример служения любви плотской в отличие от христианской любви, аскетической и целомудренной. Космический порядок, установленный Богом, нарушен, как нарушены принципы брака.

Центральная часть триптиха, особенно под озером распутств, пестрит разнообразными субститутами мужских и женских гениталий.

Рис. 23. Раковины фруктов моря и форма двустворчатых моллюсков (гребешков, устриц, мидий и т. п.) – устойчивая метафора женских половых органов. В этой сцене мужчина сгорбился и несёт мидию, в которой разместилась пара, увлечённая ласками. Жемчужины же – «семена раковин» – аллегория спермы.

Рис. 24. На гигантской утке под сенью огромного зимородка милуется пара. Женщина написана в тёмных тонах, при этом её черты лица вполне европеоидные. Отчего же она такого цвета? Рука женщины прижата к полному животу, – а это устойчивый жест, обозначающий беременность. Следовательно, Босх изображает похоть во время вынашивания женщиной плода и маркирует грешницу тёмным цветом, указывая на запрет совокупления в этот период.

В поэзии XV–XVI веков у редирейкеров можно найти множество описаний этой ягоды в пылком и похотливом аллегорико-поэтическом контексте. К примеру, в одном из стихотворений (собранных в единый сборник Яном ван Стиевуортом) обманутый любовник жалуется на ненадёжность своей любимой. В третьей строфе он вспоминает время, когда их любовная связь всё ещё была сильной, говоря буквально следующее: я пожертвовал самую красивую ягодку с грозди виноградной на твой алтарь. Алтарь в данном контексте – вагина бесчестной любовницы. «Алтарь Венеры» – устойчивая поэтическая аллегория, эвфемизм, многократно встречающийся в любовном контексте. Виноград – символ пениса. Так Босх прямо визуализировал метафору, – в голове, в помыслах мужчины значима лишь головка фаллоса, которым он по сути и является (рис. 26).

Рис. 25. Слева видим мужчину, ласкающего ноктюрническую сову-дьявола. Посередине пара любовников в прозрачной сфере цветка иллюстрирует пословицу о хрупкости телесных услад. Правее любопытная фигура: перевёрнутый вверх ногами мужчина, его руки сложены в устойчивом молитвенном жесте, но оммаж этот он адресует фаллосу. Босх изображает перевёрнутый вверх тормашками, вывернутый наизнанку и кощунственный мир, где вместо идеального брака царит триумф похоти, а вместо послушания Богу – потокание соблазнам Сатаны.

На правой стороне панели изображена пляшущая пара, увитая плющом с причудливыми цветами, напоминающими фиалки, и плодами, ассоциирующимися с фаллосом. Слева от пляски – лежащая пара: вместо головы у мужчины – синий плод (по мнению исследователя Эрика де Брёйна – виноградинка). Да и вообще многие герои этого триптиха лезут во фрукты и ягоды, будто заворачиваются в их шкурку.

Дело в том, что старонидерландское слово «scille» могло означать и ссору, и драку, и «фруктовую шкуру, кожуру». Босх буквально изобразил поговорку «scille zijn» (быть во фруктовой коже), что в переносном смысле обозначало