Пока они разговаривали, один из дрекавацев подкрался по первому этажу. Атаковать его Руслан не мог: хищника от него прикрывала колонна. Рада понятия не имела, как сумела догадаться об этом за долю секунды, да еще и сообразить, что «лево» Руслана – это ее «право».

Но она смогла. Наверно, потому что нужно было защитить Пилигрима, и она не имела права позволить себе медлительность и страх.

Она действовала скорее интуитивно, чем продуманно. Дрекавац, которого крик Руслана застал врасплох, замер, решая, на кого же все-таки кинуться. А Рада воспользовалась этой паузой, чтобы опрокинуть на него стоящую на столе стеклянную витрину с ювелирными украшениями.

Витрина то ли разбилась от удара, то ли была не заперта бежавшими в спешке продавцами – этого Рада не рассмотрела. Куда важнее оказалось то, что прямо на хищника посыпались серьги, кулоны и цепочки… из чистого серебра.

А серебро нечисть в большинстве своем очень, очень не любит.

Дрекавац возмущенно взвыл, плотная серая шкура начала дымиться. Собственная гибель его явно не привлекала, только чужая, и он бросился прочь, затерялся где-то среди дамских сумочек.

Снаружи слышались сирены, которые многим минчанам показались бы самыми обычными, но посвященные легко улавливали в них особый ритм и тон градстражи. Значит, все-таки успели… Все закончилось!

Это не было финалом, но хотя бы выпускало их из ловушки. Рада с улыбкой повернулась к Пилигриму, чтобы сказать об этом, поблагодарить… И не смогла.

Он держал, сколько мог. Только вот он соврал о том, что это заклинание по силам одинокому ведьмару с его опытом. Пилигрим отдал этому больше сил, чем было дозволено, и теперь зеркала потухли, а градстраж просто замер на полу без движения, побежденный собственной магией.

Глава 8. Выход полудницы

«Одним нелюдям принять новые порядки оказалось труднее, чем другим. Вот у них было всё – и жертвы, и почтение, и страх людской. А вот оказалось, что нельзя просто выйти и убить человека. И ребенка у матери забрать потехи ради теперь нельзя. Полудницы приняли это только после долгих и жестоких битв с защитниками людей.

Приняли, чтобы выжить. А почему так делать нельзя – полудницы понять так и не сумели».

«История общения с элементалями на землях славянских», Стризанов Е. Г., Москва, 2012

Пилигрим сбежал из больницы, как только пришел в себя. По-хорошему, и помещать его туда не следовало! Подумаешь, израсходовал много энергии… Ну, или слишком много, когда недостаток магии начал компенсироваться здоровьем его тела. Разве это такая уж большая проблема? Он не умер и серьезно не покалечился, Пилигрим считал это тем минимумом, при котором задание может считаться успешным.

Да, в больнице, принадлежащей градстраже, ему помогли, ведьмы позволили ему восстановиться быстрее. Так он и дома пришел бы в себя, ему просто требовалось отлежаться!

Почти забавным в этой истории было то, что у начальства к нему претензий не было. В кои-то веки. Усачев, которому было не слишком привычно не орать именно на этого подчиненного, сдержанно объявил, что Пилигрим все сделал правильно и даже проявил некое подобие героизма при защите гражданских. За это ему благодарность с занесением в личное дело, да еще два дня отдыха, что по нынешним временам можно считать царским подарком.

Вот только сам Пилигрим собой доволен не был. Он отключился слишком рано: за пару минут до прибытия градстражи, но все же! Очень многое может случиться за пару минут. Например, побег оставшихся дрекавацев. Или нападение на Раду… Никто ведь не был до конца уверен, что Руслан на их стороне! И то, что дрекавацы его потрепали, ничего не значит. Соловей-разбойник – сильный представитель нечисти, он мог немного поддаться им, ничем не рискуя. То, что Руслан решил не нападать, можно было считать везением, а полагаться на везение Пилигрим не любил.

Поэтому он не позволил себе отлеживаться в больнице, хотя тело еще болело так, будто его действительно давил сокрушительный груз, а голова постоянно кружилась. Это ведьмар готов был стерпеть. Он сбежал из палаты сразу после разговора с Усачевым, до прибытия Рады. Встречаться с ней сейчас, после того, что он считал позором, ему никак не хотелось.

Впрочем, была у его побега и более серьезная причина, чем смущение. Когда Пилигрим окончательно пришел в себя в больнице, он начал вспоминать все, что почувствовал во время контакта с аномалией. Он изучал ее и раньше, но получалось плохо, он слабо представлял, с чем имеет дело. Мощные артефакты-усилители ГУМа здорово помогли в этом. Пилигрим не просто коснулся аномалии, он почти погрузился в нее… и все запомнил.

Только люди, далекие от магии, думают, что колдовство – это хаос, нечто непонятное, поддавшееся людям по счастливой случайности. Пилигрим прочитал достаточно древних книг и учился достаточно долго, чтобы осознать: магия куда ближе к точным наукам. Есть правильный порядок звуков, энергетические частоты, реакции химических компонентов. Предугадать и объяснить можно если не все, то очень многое.

Аномалия не стала исключением. У нее тоже был свой магический код, просто запутанный и незнакомый. Лучшие ведьмы градстражи давно уже пытались распознать его, однако пока не могли, не до конца так точно. Пилигрим тоже не был уверен, что совершил некое открытие, но ему хотелось подумать об этом.

Вот он и сбежал, торопливо расписавшись в согласии на любой исход. Даже если он, не долечившись, умрет в каком-нибудь темном сыром уголке, больницу за это винить не будут. Врачей это не то чтобы устроило, они просто достаточно давно работали с градстражей и понимали: кого-то еще можно образумить, а кого-то и привязывать к постели бесполезно, все равно вырвется.

Из больницы хотелось отправиться в свою квартиру, а он не мог. Пилигрим понимал: если Рада захочет его найти, она будет искать именно там. Поэтому он поехал в одну из тайных ведьминских библиотек, закрытых для общего пользования, но доступных представителям градстражи.

Естественно, никакой информации о нынешней аномалии там быть не могло, однако Пилигрим этого не ожидал. Ему сейчас требовались мистические карты Минска, информация об устройстве Вечного Огня, пара-тройка магических справочников…

Он уже и не помнил, когда последний раз работал вот так: увлеченно, позабыв о времени и собственных проблемах. Пожалуй, несколько лет назад, когда разрабатывал ритуал превращения в оборотня. Тот же Усачев сказал бы, что это плохой пример, ведь тогда произошла ошибка, чуть не стоившая градстражу не то что