Отчаяние захватило Матвея Беляева подобно взявшейся из ниоткуда болезни. Еще и Надины слова про потерю Домкрата и с ним же и шанс на починку электромобиля проносились в голове раз за разом, как заевшая пластинка, лишь усиливая его тревогу. Как решить эту проблему? До сих пор он даже не задумывался об этом, а теперь это занимало все его мысли. Еще и вдобавок к этому новости о беременности Нади. Боже…

— Поверить не могу, что у меня будет ребеночек, — раздался голос позади.

Матвей резко вскочил и в кабине машиниста увидел Йована, стоявшего за рулем. Лунный свет падал на его белую как простыня правую часть лица, а сам он непринужденно смотрел вперед, словно готовясь вот-вот отправить локомотив в путь.

— Йован? — голос Матвея дрожал от волнения. Не отрывая от друга взгляда он медленно прошел в кабину, переживая, будто видение может исчезнуть, стоит только моргнуть.

— Ну а кто же еще, — ответил он, не поворачивая головы.

— Но ведь ты же… — слова застряли у Матвея в горле.

— Мертв? — Йован отпустил руль и повернулся к нему. Между глаз здоровяка, чуть ниже лба находилась черная дыра от пули. — Ну конечно же я мертв. Разве не видно? — Он ухмыльнулся и указал на свое смертельную рану.

— Я должно быть схожу с ума. — Собиратель прижался к стене.

Йован сел на стул и положил ноги на приборную панель.

— Вполне возможно, старина, вполне возможно. Думаю, любой бы на твоем месте поехал кукухой, даже самый стойкий. Вон глянь на того же исландца? Вроде весь такой серьезный, а то и дело с духами какими-то бормочет. Ну сумасшедший же, не так ли? — Он захохотал и стал играючи нажимать на разные кнопки, покрытые многолетней пылью. — Так что не стесняйся своего безумия, Матюш. Оно, порой, даже полезно, но исключительно в маленьких дозах.

— Чем же оно полезно?

Пальцы живого мертвеца играючи ткнули на парочку больших кнопок, отбивая ритм какой-то знакомой мелодии.

— В твоем случае помогает не утонуть в болоте отчаяния. — Йован встал с кресла и сел на корточки, прямо напротив собирателя. — Ты стал раскисать, Матюш.

— Знаю.

— Это не хорошо. Очень нехорошо.

— Я знаю, просто… — Он протер усталые глаза, теперь не опасаясь, что Йован исчезнет. Так и произошло, почивший друг все еще сидел напротив. — Я устал, Йован, устал мириться со смертями. Сначала ты, потом Ясир, следом Шаман, Вадим Георгиевич, теперь вот Домкрат… — горло стиснули невидимые тиски, — я боюсь, что очередная смерть окончательно лишит меня рассудка. — Незаметно для себя он ухмыльнулся. — Даже Юдичева, можешь себе представить? Максим Юдичев, на которого мне прежде было плевать с высокой колокольни! До недавних пор. А наши братья и сестры с «Востока»? Ведь если мы так и не выберемся отсюда, то они обречены на голодную зиму.

Рука мертвеца легла ему на плечо.

— На твою долю выпало тягостное бремя, друг, — раздался холодный голос Йована, — но одно я знаю наверняка, ты должен идти дальше, закончить этот путь.

— Но куда он приведет, Йован, этот путь? — Он отмахнулся. — По мне, так только к тупику и смерти.

Ладонь покойника сжалась на плече крепче.

— Чтобы узнать это наверняка, для начала нужно добраться до туда, Матюш. Увидеть все собственными глазами. — Он слегка тряхнул его, заставив Матвея посмотреть на него. — Сделай это ради моего ребенка, хорошо?

Собиратель опустил голову и заметил, как носок на его сапоге вот-вот обзаведется дырой.

— Конечно, старина, — ответил он, а затем выдохнул, стараясь прогнать из нутра все остатки сомнения. — Я сделаю это. — Он поднял взгляд на мертвеца, по лицу которого расползлась улыбка.

— Вот это тот самый собиратель, которого я знал. Лучший во всей Ледышке!

Матвей ответил ему сдержанной ухмылкой.

— Знал бы ты, как мне тебя не хватает, старина. Я очень скучаю.

— Да, а как я скучаю… — выдохнул Йован, а затем разразился своим зычным голосом: — Ну все, хватит тут рассиживаться и нюни распускать! — Друг протянул ему руку. — Вставай, Матюш! Впереди долгая дорога!

Матвей взглянул на бледную руку, затем на мертвое лицо не то призрака, не то плод его сумасшествия, а затем принял руку. Он почувствовал как хватка резко потянула его за собой.

На секунду перед глазами возникла тьма, потом она рассеялась, словно сама природа щелкнула переключателем света, и он обнаружил себя лежащим на лавочке, заботливо укутанный собственной курткой.

Остальные все еще спали у догорающего костра, плотно укутавшись в одежду.

Пробудившись окончательно, Матвей заметил, как нечто блеснуло сквозь матовое стекло. Поднявшись с лавочки он подошел к окну, открыл его и увидел падающие с карниза капли.

Плюх, плюх, плюх.

Осмотревшись, он не поверил своим глазам. Груды снега, лежавшие здесь еще вчера, заметно поредели, превратившись в маленькие и грязные сугробы, а солнце как будто засветило ярче.

Наступала весна.

Глава 13

Театр

Облака походили на куски разорванной ваты, заботливо разложенные и придавленные божьей дланью. Своим с первого взгляда безобидным видом на деле они являлись предвестником надвигающейся беды — приходом теплого фронта.

— Перистые, — прошептал Матвей, вспомнив название в классификации этого типа облаков. Он неотрывно наблюдал за небом, пытаясь отследить в какую сторону они плывут.

— Как думаешь, сколько у нас времени? — спросил Лейгур, вставший рядом. Он поправил на плече только что загруженный едой рюкзак.

Матвей посмотрел через плечо в сторону станции, где остальные спешно собирали вещи.

— Трудно сказать, — он вновь посмотрел в сторону облаков. Одно из них, по форме вылитое перо поморника, сдвинулось немного правее. Заметив это, он заключил: — Кажется, они двигаются в восточном или северо-восточном направлении, на глаз сразу и не скажешь. Будь у нас достаточно ватт для моего оборудования, данные были бы точнее, но здесь… — Он посмотрел на Лейгура. — Здесь приходится доверять лишь собственным глазам.

Потом Матвей, не отрывая изучающего взгляда от синевы над головой, обернулся назад. Все остальные уже подходили в его сторону. Юдичев волочил за собой тележку со статором, на этот раз на колесиках, которые они вручную закрепили на оси перед самым выходом. Снега стало заметно меньше, и полозья справлялись на