Я отправила Веру в Башню мудрости, выяснить, доступен ли второй том «Типов крови». А сама попробовала походить в своей комнате. За малюткой Селуком присматривала Мирима, поскольку я не могла заботиться о нем в нынешнем состоянии, и такая долгая разлука угрожала сломать мой и без того измученный разум. Несмотря на некоторые успехи, мои руки и ноги дрожали, я была отрезана от всего, что любила и знала… и так будет всегда. Но значение имело лишь то, поддавалась ли я унынию и печали. До сих пор я действовала успешно, а те несколько раз, когда я позволяла чувствам взять верх, едва не привели к краху.

Я могла ходить, но казалось, каждый шаг ломает кости и растягивает мышцы, словно я опять стала старой. Было ли это карой за гибель двух сосудов души – сперва крысы, а вскоре после этого Сиры? В Вограсе я однажды вселилась в орла, чтобы проследить за перемещением войска святого правителя Насара, а потом у того орла случился в небе сердечный приступ, и он едва выжил. Мне тогда потребовались месяцы, чтобы снова прийти в себя.

Я добилась некоторого прогресса – дохромала с кровати на балкон, плюхнулась на заваленный подушками диван и наслаждалась полуденным ветерком. Я закрыла свой разум от всех ужасов, которые сотворила и еще сотворю. Попыталась ощутить фанаа – совершенную тишину, – хотя мне сейчас до этого далеко.

Вера разбудила меня, тронув за плечо. Книги у нее не было.

– Ее не вернули, – сказала она.

Я зевнула и потянулась.

– Возвратят. Через несколько дней – если тот, кто взял ее, не сбежал. Но кто так глуп, чтобы рисковать получить от Философов порку?

Вера понурила плечи:

– Разве это не целительский фолиант? Я могу спросить, зачем он вам, султанша?

Эта девушка становится любопытной. Для меня это тревожно, а для нее опасно.

– Дорогая, там, возможно, найдется информация о том, как помочь мне исцелиться.

Как легко ложь слетает с моего языка с тех пор, как я переехала в этот дворец.

– Вы сказали всем, что упали в обморок. А при чем тут кровь?

Я бросила на нее гневный взгляд.

– Извините, султанша. – Она склонила голову, как будто я была Селуком. Хорошо. – Просто я о вас беспокоюсь. Вы всегда уходите в этот шкаф.

– Я тебе уже говорила, в детстве я спала в деревянном сундуке. Это напоминает о доме. Мне там хорошо.

– Понимаю.

Когда я попыталась смотреть в сторону, взгляд Веры последовал за моим.

– Вы как будто носите камни на спине. Мне бы так хотелось узнать, в чем проблема.

– Ничего такого, с чем я бы не справилась сама, милая.

– Но зачем вам справляться одной? Для чего же я здесь, султанша, как не для того, чтобы облегчить ваше бремя? Сира рассказывала мне о своих огорчениях, и я облегчала их… как могла. Я умею слушать и решаю проблемы лучше, чем кажется.

Отчасти мне хотелось разделить свое бремя. Но мы с сыном остались последними из Потомков, поэтому оно только наше. Никакой языческой девушке никогда не понять, что значит быть частью бога. Отрезанной и брошенной умирать частью.

Вдалеке затрубили трубы. Нет, этот звук ниже – вой длинных рогов. Он разнесся по ветру и пробудил во мне тревогу. Что там происходит? Вера помогла мне встать с дивана и добраться до балконных перил.

Вдалеке, за стенами города, поля и песчаные дюны на горизонте покрыл туман. Я прищурилась, чтобы рассмотреть лучше. Вера перевесилась через перила.

Это был не туман. Песок, поднятый копытами лошадей. Сотен лошадей. Тысяч, их вереница растянулась на огромное расстояние. Они рысью приближались к городу с севера. Может, это Кярс? Но как он добрался сюда так скоро? И он скакал бы с запада, а не с севера.

Эти лошади… что-то тащили. Нет, не что-то – много, много чего-то. Вроде куполов… но узорчатых и сделанных из ткани. Юрты? Приблизившись к стене, лошади пошли медленнее, и дымка рассеялась. Всадники тянули за собой целый город юрт на массивных платформах. Я хотела велеть Вере уйти, чтобы вселиться в птицу и рассмотреть поближе, но мне пришла в голову мысль получше.

– Вера, отвези меня к Като. Немедленно.

Она помогла мне переместиться в кресло, и мы вышли. Паша Като сидел на помосте в тронном зале и беседовал с другими гулямами. Вера подкатила меня к нему, и я спросила:

– Паша, скажи, что происходит?

Его губы растянулись в нежной улыбке. Визит к детям, должно быть, согрел его сердце.

– Тебе не о чем беспокоиться.

– Но я все-таки беспокоюсь. Моего возлюбленного еще нет, а к нашим стенам приближается еще одно войско. Кто они такие, во имя Лат?

Като приказал гулямам удалиться. Когда они отошли в дальний конец зала, он жестом пригласил меня приблизиться. Вера подкатила меня, и мои колени почти коснулись его.

– Ты на днях говорила кое-что про крыс и наживку. Что ж, похоже, крысы пришли в ловушку.

– Крысы? Да там орда! – Я напомнила себе о необходимости сохранять спокойствие. – Это силгизы? Они вернулись?

Если бы только я заметила их во время полета! Но они скачут с севера, что значит, орда прошла через пустыню Зелтурии, а дронго никогда не летали там, и у меня не было возможности что-либо увидеть, вселившись в птицу.

– Ты, похоже, не все знаешь. – Казалось, Като наслаждался моим неведением, а его улыбка до ушей стала самодовольной. – Этой ордой командует Мансур.

– Мансур? Наместник Мервы? Брат Тамаза?

– Он самый. Тамаз просил его прийти вместе с йотридами, чтобы разобраться с силгизами. Но силгизов-то больше здесь нет. А теперь позволь спросить: почему, по-твоему, Мансур все же пришел?

Это сделал Тамаз? Клянусь Лат, я все время считала, что полностью переиграла старика. Но похоже, мне просто повезло, потому что, если бы все сложилось так, как могло бы – а я еще слышала звуки длинных рогов, – йотриды с аркебузами отогнали бы силгизов и разрушили весь мой план.

То, что все-таки план сработал, несомненно, было благословением Лат, а не результатом моего мастерства.

– Может, мне повторить вопрос? – произнес Като со вздохом разочарования.

– Мансур здесь потому… потому…

Я ничего не знала про этого человека, кроме уже мной сказанного. Я вообще не принимала его во внимание!

Като хмыкнул:

– Мы еще не настолько близки, чтобы заканчивать друг за друга фразы, но позволь, я попробую. Мансур здесь для того, чтобы попытать счастья. Посмотреть, есть ли