— Так уж вышло. Я не мог бросить поместье, зная, что туда собираются наведаться негодяи.

— Выходит, поджигателей нашли?

— Поджигателей? — Ронан прогнал в памяти рассказ Крио. — Я бы не стал ручаться, что это — именно поджигатели. Судя по тому, что я слышал…, но делать какие-то выводы сейчас преждевременно. Завтра мы все узнаем наверняка. Уверен, эсквайр Гото сумеет разговорить их.

— Гото? — переспросил старый барон, морща лоб. — Я слыхал эту фамилию… говорят, отвратнейших нравов субъект, да впридачу — выскочка, простолюдин.

— И выскочка, и простолюдин. Но хватка у него бульдожья, — отрубил Ронан. — То, что нужно для его работы.

Отец покивал. Окинул его оценивающим взглядом — и молодому барону сделалось не по себе. Совсем, как в детстве, когда отец ловил его на шалостях.

— У тебя усталый вид, сын, — поведал он. — Я попросил Гриффина постелить мне в одной из комнат. Думаю, тебе и правда лучше будет лечь спать прямо сейчас. А разговоры оставим до утра. У нас будет время побеседовать и обменяться новостями.

— Куда больше, чем ты думаешь, отец, — усмехнулся Ронан. — Гото только нынче нас всех заставил подписать бумаги, по которым мы обязуемся не покидать пределов майората до его личного разрешения.

— Как? — старый барон поперхнулся воздухом. — Его личного разрешения?!

— Я говорил, что у эсквайра бульдожья хватка, — хмыкнул Ронан. — У тебя пока что есть выбор: остаться здесь и застрять на неизвестный срок. Или я завтра расскажу тебе о последних новостях…

— И после этого я сбегу. Как крыса — тайком, не выдавая своего присутствия, — отец ухмыльнулся. — Я непременно подумаю над этим до завтра. Доброй ночи, сын.

Он вышел. Ронан откинулся на спинку кресла. Негромко рассмеялся. Следовало признаться хотя бы самому себе: предстоящая встреча с отцом его пугала. И теперь, когда тот все-таки приехал — так неожиданно быстро — он испытал облегчение. По крайней мере, отец не накинулся на него сразу с упреками. А происходящее здесь воспринял довольно бодро.

Теперь — спать! Неплохо бы, может, и поесть. Но сейчас он не в силах. Так что еда подождет до завтра.

Однако… он лишь нынче поутру сетовал, что отец сорвался в Гревилль! И обдумывал — как бы убедить его остаться на побережье. Выходит, тот отправил письмо, уже подъезжая. Мало того, что упрямый, так еще и скрытный! С этой мыслью Ронан улегся и провалился в сон.

*** ***

— Никуда я не поеду! — заявил отец поутру, когда Ронан после завтрака коротко пересказал основные события. Включая ловлю грабителей накануне. — Удирать тайком из собственной вотчины — до такого я еще не докатился. К тому же я тоже хочу поглядеть на этих молодчиков, что вы вчера изловили. И потолковать как следует с ними.

— Что ж, тогда — едем, — заявил Ронан после минутного раздумья. — Уверен, эсквайр Гото уже на месте. Если вообще покидал нынче управление.

Отдавая приказ готовить коней, усмехнулся про себя. Эсквайр Гото был упертым типом — это молодой барон успел оценить в полной мере. Но, кажется, ему придется столкнуться с упрямством, не уступающим его собственному. То-то будет зрелище! Ронан устыдился недостойной мысли — как ни крути, речь шла о его родном отце.

Представил, как тот, едва зайдя в управление, отдает приказ: привести ему вчерашних арестантов немедля! Вот на лицо Гото при этом хотелось бы взглянуть.

Впрочем, Ронан уверен был: тот сохранит привычную невозмутимую мину. Требование проигнорирует, вместо этого устроит самоуверенному вельможе допрос. А в конце подсунет документ, по которому тот не сможет покинуть пределов собственного майората в ближайшие седмицы.

Покачал головой. Скверно на него влияет вся эта история!

В другое время он не подумал бы злорадствовать по такому поводу. Тем более — по поводу сословной спеси. Которую до недавних пор никогда не назвал бы таковой. Природной гордостью аристократа, благородством — но никак не спесью!

*** ***

— Да какой поджог! — горячился арестант, приведенный в допросную. — Я о пожаре узнал, когда о нем все бабы в окрестностях принялись вопить да судачить!

И не скажешь по парню, что накануне ему морду обожгло факелом. А после — вовсе погрызли не то крысы, не то клопы. Славно лекари сыскного управления поработали!

Интересно, где его приятель. Пострадал сильнее, или эсквайр просто решил допросить их по отдельности? Чтоб ни один не мог слышать, что говорит другой.

— Расскажите подробнее, — невозмутимо отозвался Гото. — О том, как бабы вопили и судачили, о том, как узнали о пожаре. Как вам вообще пришло в голову навестить руины поместья. Что вы хотели стянуть из хранилища, и чем это могло бы помочь вашим бывшим коллегам из Нейтании.

— Моим, — парень запнулся, на лице проступил страх. — Каким коллегам из Нейтании? О чем вы?! Я… я просто узнал, что хозяева драгоценности свои не вывезли, хотел поживиться.

— Да, и вы — честный вор, а вовсе не шпион сопредельного государства. С которым у Манора возникли как раз сейчас разногласия.

Арестант побелел. А эсквайру не чужд сарказм! — отметил Ронан. Кинул взгляд на сидящего рядом отца. Тот хмурился — его явно грызло нетерпение. Однако упоминание о Нейтании насторожило его.

— Итак, — поторопил Гото. — Прежде всего — расскажите о своей работе на Нейтанию.

— Я никогда не был в Нейтании, — пролепетал арестант.

— Не были, — сыщик вздохнул. — Все всегда с этого начинают. Не был, не видел, не знаю. Проходил мимо. Или вовсе не проходил. Вы были разведчиком Нейтании. Потом были вынуждены скрыться от своих патронов. Расскажите об этом подробнее.

Челюсти старого барона сжались так, что вздулись желваки. Ну да, судьба собственного родового гнезда его волновала куда больше, чем Нейтания. Пусть даже Манор и находился на пороге войны с нею.

А еще он явно не понимал — что мешает эсквайру прибегнуть к известному и верному средству: помощи заплечных дел мастера. Признаться, Ронан тоже не понимал.

С четверть часа арестант вилял и юлил, уверяя, что в Нейтании никогда не был. Чуть ли не впервые нынче услышал про такую! Но потом принялся рассказывать. Ронан с удивлением отметил, что Гото не угрожал, не давил на него. Просто раз за разом повторял одни и те