Шрифт:
Закладка:
В Беэр-Шеве тогда появился новый университет. В Израиле пять университетов и Институт Вейцмана в Реховот. Что такое университет? Он дает первую ступень обучения, вторую и третью. Тогда Беэр-Шевский университет в Негев, в пустыне, только начинал создаваться. И я тоже начала писать там докторскую работу. Очень интересную. Знаете, по какой теме? Я скажу по-английски. Medical plants from Judean desert[55]. Но я только начала и не закончила. А вообще я не люблю эти научные работы. Но я начала.
И я же должна сделать несколько скандалов, я не могу без скандалов. Конечно, Артур очень хотел, чтобы у него была такая умная жена и все такое, а я нет. А я очень хотела, знаете, сделать карьеру, чтобы одобрил мой папа. И у меня была идея. Сегодня, когда вы снимаете номер в отеле, в каждой комнате есть такие маленькие саше – это мыло, шампунь, кондиционер, лосьон для тела. Сделать что-то подобное в Израиле было моей идеей. Мне хотелось использовать мои знания в косметической химии. Но не продавать в магазинах, это неинтересно. Именно предлагать в гостиницах. Мой первый заказ был от гостиницы «Хилтон» в Тель-Авиве. У меня не было фабрики, денег тоже не было, ничего не было. Но была идея. У меня есть хуцпа. Хуцпа – это очень важное слово. Знаете, что такое хуцпа? Я переведу. Наглость.
– Наглость или бесстрашие?
– Бесстрашие – это красиво звучит, а наглость – это некрасиво звучит, но это то же самое. Что значит наглость? Куда ты идешь, дорогая Софа? У тебя нет фабрики, у тебя нет денег, у тебя нет склада, вообще ничего у тебя нет, куда ты идешь? У тебя есть идея, да, это правда. Тогда сделай так, чтобы у тебя все было. Это наглость, понимаете, прийти в «Хилтон» и сказать: вот это мой пакетик – sachet, мое саше. Это я сделала. Знаете, как это выглядело? Вот так, прийти и сказать: вот я, Софа, я приехала из Лондона. У меня есть диплом, я косметический химик, и я сделаю эти продукты для всего «Хилтона» и вообще на весь свет, для всей вашей сети отелей. Вот тут будет написано Hilton Tel Aviv, а тут будет написано Hilton London, Hilton New York. Вот я это вам все сделаю. Ну, что это? Это же наглость, хуцпа. И я получила заказ на… пятьдесят тысяч штук.
Бен-Гурион сказал: «В Израиле, чтобы быть реалистом, нужно верить в чудеса». Я все организовала, честное слово. Я нашла человека, который это спонсировал. Американцы вложили деньги, потому что это прекрасная идея. Понимаете, какая разница? Когда вы продаете крем в магазине, то должен прийти клиент. Там есть конкуренция, еще сто таких кремов для рук или для лица. А когда это лежит в отеле, все равно, использовали вы его или не использовали, вы же возьмете это домой. На память, они же вам отдают: пользуйтесь, возьмите домой. И вот он, случай! Американец, который вложил деньги, сказал: слушай, тут есть такой Эрнест Браун, он тоже занимается косметикой. Говорю: что, Эрнест Браун? И тогда я ему позвонила, и еще раз случилось чудо – этот контакт.
– Хорошо, снова в вашей жизни появился Эрнест Браун, и что было дальше?
– Подождите, теперь должна быть трагедия. Сначала скандал, потом трагедия. Потом у меня была трагедия с Артуром. Развод. Развод – это всегда трагедия. Нет хороших разводов. Очень большая трагедия, потому что я уже была почти на Олимпе: есть заказы, есть все… Сначала второй ребенок, а сразу после второго ребенка… мой дорогой, дорогой Давид, очень дорогой. Память от этого супружества. Потому что сразу после его рождения случился развод. Ему было восемь дней, на восьмой день делают обрезание мальчикам, а на девятый день у меня был развод. Ничего, все когда-нибудь кончается. Но все к лучшему…
– Почему вы решили расстаться?
– Это не я решила, это Артур. Что я, ненормальная? Я выхожу из больницы, и мне надо думать про развод? По еврейскому закону муж дает развод жене. Надо понять эти иудейские права личной жизни – они совершенно отличные от любой другой нации. Муж женится, у мужа больше прав, но и больше обязанностей. Муж должен содержать жену, обеспечивать финансово: квартира, еда, одежда, украшения, каждый праздник – украшение, и вообще… по-английски to provide for her – это значит «дать ей содержание». Он обязан. Когда он берет ее себе в жены, он пишет: если мы расстаемся, я тебе должен столько и столько денег. То есть, если по какой-то причине он захочет с ней развестись, расстаться, он должен будет ей выплачивать какие-то суммы. Это такой коммерческий договор. В момент свадьбы он подписывается, должно быть два свидетеля, что он обязуется это исполнять. Это очень гуманный договор, и его надо соблюдать. Конечно, то, что сегодня происходит в Израиле, – не по этим правилам. Это уже светское государство. Но есть раввины, которые настаивают, что на еврейской свадьбе жених должен подписать эти обязательства, этот договор. И этот договор не соблюдают. Например, может быть написано, что муж будет должен выплачивать жене при разводе сумму в таких монетах, которые сегодня не употребляются, не в шекелях. Поэтому этим договором пренебрегают. Но я хочу сказать, что это очень гуманно, что тут мужчина… даже при том, что она уже не его жена, должен о ней заботиться: алименты для своих детей, учеба для своих детей. Вот это важно, чтобы понять суть иудейской семьи. По правилам. Я не говорю, что сегодня так делается, сегодня кругом отклонения от правил. Надо сначала понять правила, чтобы понять, куда мы идем.
– А если жена хочет расстаться, а муж не хочет, у нее нет таких возможностей?
– У нее тоже есть такие возможности. Ну, что значит, хочет расстаться? Она должна доказать, что в нем плохо, почему он такой
