и телефоном в руке, когда дверь гостевого дома открылась и из нее вышел Стюарт Бут. Он на секунду остановился и оглянулся. Джо подумал, что сейчас за ним последует Кейт, но мужчина закрыл за собой дверь и какое-то время стоял на пороге с таким же потерянным видом. Они представляли собой зеркальные отражения друг друга с двух сторон дороги. Бут, казалось, принял какое-то решение и рванул через улицу к Джо, который стоял рядом с церковью.

– Я бы хотел поговорить с вами, сержант. У меня есть информация. Это может иметь отношение к убийству Маргарет Краковски.

Джо сидел в служебной машине и вез Бута в полицейский участок в Киммерстоне. Вера, возможно, сделала бы все по-другому – провела бы небольшую неофициальную беседу за чаем или пивом с картошкой. Но Джо хотел сделать все как следует, зафиксировать показания. По дороге в Киммерстон его разбирало от волнения. Ему казалось, что Бут собирается признаться в убийстве, настолько серьезен и тих был этот человек.

В машине Бут не проронил ни слова. Джо время от времени посматривал на него и видел, что тот очень пристально смотрит в окно. Каждый мускул его лица был напряжен. Джо встречал подобных людей в деревнях Нортумберленда. Обитатели холмов, фермеры и пастухи, не бросающие слов на ветер. Жилистые, крепкие. Сложно было представить Бута музыкантом. Джо загуглил его и выяснил, что его страсть – это джаз. Может быть, он играл в те редкие моменты, когда действительно расслаблялся? И тогда Джо представил его с саксофоном в подвале какого-нибудь бара, с закинутой назад головой и полуприкрытыми глазами, полностью погрузившегося в свою музыку.

– На каком инструменте играете? – внезапно вырвалось у него.

Бут ответил, не отворачиваясь от окна.

– В школе – на чем приходится. На общих собраниях на фортепиано, а чтобы собрать мелких на урок – на флейте. Ну а для удовольствия – альтовый саксофон.

Джо был доволен, что догадался.

В участке Джо принес Буту кофе с рабочей кухни. В нормальной кружке, а не в бумажном стаканчике, которые они обычно давали свидетелям. Один из трюков Веры. Холли уехала в город искать Эндерби вместе с Верой, так что с ними был Чарли – молчаливый свидетель, наблюдатель; сам разговор на себя взял Джо. Они сидели в комнате для допросов, и их слова эхом отдавались от глянцевитых стен и отскакивали от потолка, словно градины. Он спросил, может ли он записать их разговор, и Бут кивнул.

– Итак, мистер Бут, вы говорили, что у вас есть какая-то информация о Маргарет Краковски.

Буту потребовалась пауза, прежде чем он заговорил. Вероятно, он надеялся, что офицер задаст ему прямой вопрос.

В ожидании ответа Джо оглядел мужчину, подмечая все детали. Одежда. Синие джинсы, клетчатая рубашка, вязаный свитер. Крепкие кроссовки, которые вполне сходили за походные ботинки. А еще зеленая овечья куртка, хотя в помещении было тепло. Да и он был не из тех, кто мерзнет; просто, чтобы снять ее, ему потребовалось бы сделать лишнее движение, а он пока не очень много двигался. Обветренное лицо с грубыми чертами, а глаза его выглядели как щелки.

– Маргарет Краковски была проституткой. В последние годы нет, насколько я знаю, но раньше да. Я только сейчас выяснил – мне Кейт сказала, – что Ди Робсон была секс-работницей. И внезапно это показалось важным.

В голове у Джо замелькали мысли. «Значит, мы ищем не человека, который ненавидит женщин, а человека, который ненавидит проституток». Интересно, как отнесется Вера к этим новостям? Джо сразу подумал, что ее наверняка не удивит, что ревностная прихожанка Маргарет работала в сексуальной сфере. Его начальница с самого начала сказала, что им предстоит раскрыть секреты Маргарет.

– Откуда вы это знаете, мистер Бут?

Он глубоко вздохнул.

– Я пользовался ее услугами. Регулярно, на протяжении нескольких лет. – Джо подумал, что здесь мужчина остановится, но он продолжил. У Джо возникло впечатление, что он сейчас как священник во время исповеди: его любопытство смешивалось со смущением и брезгливостью. Бут продолжил: – Я был неопытным учителем, неловким, застенчивым. Я хотел отношений, но не очень понимал, как их завести. Надо мной тогда потешались все остальные музыканты. Один из них дал мне ее номер. – Даже сейчас он, кажется, покраснел при этом воспоминании. – Однажды ночью я напился и позвонил ей. – Он помолчал. – Тогда она, конечно, звала себя не Маргарет и никогда не упоминала фамилии.

– А как она себя звала? – Комната для допросов находилась на первом этаже, и снаружи доносился шум машин.

– Анна, – произнес он. – Она говорила, что из Польши, но я ей не верил. У нее был британский акцент. Наверное, она думала, что такая легенда придаст ей экзотики.

– Она была замужем за поляком. – У Джо возник порыв заступиться за эту женщину, несмотря на избранную ею профессию. – Так что это была почти правда.

– Ну, мне она, разумеется, о браке ничего не говорила.

– Он продлился недолго, – сказал Джо. – Всего пару лет.

– Похоже, я был с ней дольше, чем ее муж. – Бут откинулся на стуле и прикрыл глаза. Кажется, от этого факта он испытал странное удовлетворение.

– Где она жила?

– Там же, где и в день своей смерти. – Он снова открыл глаза. – В квартире на Харбор-стрит. Дом тогда выглядел совсем по-другому, но у нее всегда было чисто, уютно. Ты проходил по лестнице, где хныкали дети и пахло едой, а потом оказывался там, где всегда спокойно и тепло. Как в другом мире. Помимо секса, я ходил к ней еще и ради этого. Ради побега от реальности.

– Она работала дома? – Джо это удивило. Все работающие девочки, которых он знал, очень ревностно относились к своему личному пространству.

– Я думаю, она размышляла над возможностью найти другое место для своего ремесла, но утверждала, что совсем на мели. Она предпочитала доверять своим клиентам, а не заемщикам, которые доили секс-работниц. Клиентов было немного, но мы хорошо платили. Она того стоила.

Внезапно Джо почувствовал, что страшно заинтригован отношениями этих двоих. Он невольно представил себе их в мансарде дома на Харбор-стрит: застенчивый молодой учитель и женщина чуть постарше, которая просит деньги за секс. Он поймал себя на том, что жаждет деталей. Видимо, Бут догадался о мыслях Джо, потому что так или иначе ответил на все незаданные вопросы.

– Анна была потрясающей. – Он сделала небольшую паузу. – Я считал дни перед каждой нашей встречей. Правда, оглядываясь назад, я понимаю, что доставить мне удовольствие было не так уж сложно. Я был молодой и неуклюжий, а она была старше и опытнее. Еще и добрая. Конечно, роль играла и сладость запретного плода. Я никогда никому не рассказывал об этих встречах, даже другу, который дал мне ее