рукой. – Она не спит? Дай мне её на минутку.

Кира пошла в комнату, где в кроватке лежала Алика. Она подёргивала ручками и самозабвенно таращилась на жёлтую надувную корову, прикреплённую к кроватке.

– Мам, глянь. – Дочь оперлась о проём двери, улыбаясь.

Елена прямо в сапогах подошла на цыпочках и тоже заулыбалась, глядя на внучку:

– Смешная она, да?

– Ага, – Кира подняла дочку из кроватки, – ну, иди поцелуй бабулю, она на работу уходит.

Елена взяла девочку на руки:

– Она так пахнет вкусно! Нюхала бы её и нюхала.

Она трогала головку малышки, которая на ощупь была как нежный бархат, и, закрывая глаза, прижималась своей щекой к маленьким щёчкам.

– Сладкая моя девочка, – поцеловала её в нос и передала Кире, – всё, не скучайте, я скоро. И если будет время, то собери и свои вещи. Ох, наконец-то отдохнём!

– Ура! – тихо сказала дочь. – Если она уснёт сейчас, то и я лягу.

Елена вышла в прихожую, надела пальто, взяла сумку, выглянула через угол коридора в комнату с жёлтой коровой:

– Пока.

– Ля-ля-ля, Лялька моя, – пела Кира, не слыша её.

Елена толкнула входную дверь и аккуратно её закрыла, не позволив лязгнуть замку.

– Елена Васильевна, – Верочка влетела в кабинет с широко распахнутыми глазами, – вы знаете, кого я видела в вестибюле? Лотова! В костюме с галстуком, и очки другие! Такой красавчик! Кажется, идёт сюда.

Пару месяцев назад она выписала его мать в хоспис, и с их последнего общения Вадим Лотов никак себя не проявлял, но она не сомневалась в том, что они обязательно встретятся.

Он постучался и приоткрыл дверь.

– Можно?

– Да-да, конечно.

– Здравствуйте, Елена Васильевна. – Он был серьёзен.

– Здравствуйте, Вадим Григорьевич. – Она смотрела на него выжидающе – непонятно было, зачем он пришёл.

Верочка, чуть отвернувшись, усиленно печатала, но было видно по её позе, что она вся внимание.

Повисла тишина.

– Гм… хотите присесть? – Елена указала на стул для посетителей.

– Пожалуй, нет, – он рассеянно огляделся вокруг, – я, собственно, просто пришёл сказать вам, что мама скончалась несколько дней назад.

– Ох… – И Елена, и Верочка вместе вздохнули.

Елена приложила руку к груди:

– Искренне вам соболезную. Мне так жаль.

– Мне тоже, – почти хмыкнул он, – но… как говорится, ничего не поделаешь. Я пришёл поблагодарить вас за тёплое отношение к маме.

– Тут не за что благодарить, я просто делала свою работу. – Она посмотрела на медсестру, увидела, что та едва не плачет. – Вера, подготовьте, пожалуйста, Вадиму Григорьевичу карту его мамы, – и снова перевела взгляд на посетителя, – я хочу, чтобы вы имели полное представление о ходе лечения.

Верочка нажала несколько клавиш, зажужжал принтер, и она, смахивая слёзы, вскочила.

– Мне тоже очень-очень жаль, – говорила она, глядя заплаканными глазами на симпатичного молодого мужчину, – я вам так сочувствую!

Она собрала распечатанные листки, сложила их в новую папку и протянула ему.

– Спасибо, – он погладил белый картон, порывисто вздохнул, – всё, что от неё осталось, уместилось в эту папку. Я вам благодарен, Елена Васильевна, за то, что вы отнеслись по-человечески, это большая редкость. Вот, – он открыл небольшой портфель, – я знаю, что вы любите коньяк…

– Нет-нет, что вы! – Елена замахала руками, протестуя. – Даже и не думайте, ну, вы что, Вадим Григорьевич, ни в коем случае.

– Пожалуйста, – голос его был тихим, – выпейте за маму, сегодня девять дней. Мне будет приятно знать, что вы её помянете.

Елена открыла было рот, чтобы возразить, но, услышав его слова, взяла коробку с коньяком:

– Хорошо, Вадим Григорьевич.

– И знаете, сегодня снова пятнадцатое число, день, когда выписали маму в первый раз, – невпопад сказал он.

Елена промолчала: она уже не помнила.

– Ладно. – Он немного засмущался, обернулся к медсестре: – А для вас, Вера, у меня есть шоколад.

Он достал здоровенную плитку дорогого шоколада.

Верочка охнула и заулыбалась ямочками на щеках.

– Спасибо вам огромное!

– И вам. – Он сунул в портфель белую папку, рассеянно оглядел кабинет и медленно вышел.

Глава 13

Вечером, оставшись в кабинете одна, она закрыла дверь на ключ, откупорила коньяк, принюхалась – судя по запаху, он действительно был очень хороший и дорогой, а судя по этикетке – французский.

«Как у вас дела?» – она отправила СМС Кире и достала бокал.

«Всё хорошо, – пришёл быстрый ответ, – Лялька песенки поёт вместе со мной».

«Я сегодня задержусь, не ждите меня, ложитесь спать». – Она вертела бокал в руках.

«Хорошо. Тогда спокойной ночи».

Делая глоток, Елена смаковала вкус – потрясающе!

– За вас, Светлана Леонидовна, – сказала она вслух, понимая, что ей совершенно не хочется вспоминать эту женщину.

«Ещё два дня, и… здравствуй, Средиземное море! – Елена рассматривала бутылку. – Сегодня дойду до метро, прогуляюсь, завтра утром вызову «Убер», а вечером заберу машину».

Она так делала – и не раз, и не два, и не три…

Ближе к восьми вечера она заперла бутылку в заветном ящике тумбочки, выключила свет и вышла из кабинета.

К вечеру дождь закончился, и асфальт влажно блестел, отражая фонарные блики. Воздух, сытый влагой и холодом, залегал послойно от земли до небес. Стук Елениных каблуков расходился эхом в арке старого дома.

Она шла к метро, укутанная в шарф, согретая коньяком, – и ей было на удивление тепло и спокойно. Она знала, что сейчас доберётся домой, поцелует спящую внучку, а через пару дней войдёт в тёплую солёную воду, которая смоет с неё все печали, и станет совсем хорошо.

– Елена Васильевна? – позвал знакомый голос, она вздрогнула и обернулась.

Она пошарила глазами и увидела за рулём автомобиля знакомый силуэт:

– Как вы тут оказались?

– Да просто случайно возвращался этой дорогой, – он улыбнулся светло и открыто, – садитесь, я вас подвезу.

Елена оглядела старенькую машину.

– Гм… – она раздумывала, отказываться было неудобно, – вы знаете, я думала прогуляться. – Она повела плечами.

– Кажется, вы замёрзли, – он выглянул из-за окна, – да и дождь начинается, садитесь, я вас до метро подброшу.

Дождь действительно уже начинался, оповещая об этом крупными каплями, упавшими на капот. Зонта у Елены с собой не было.

– Ладно, но только до метро. – Она шагнула к машине и открыла дверцу.

Как только она села, он тут же спросил:

– Я слушаю радио «Эрмитаж», вы не против?

– Конечно, нет. – Она была удивлена, что ему нравится эта волна, потому что ей она тоже нравилась.

– Пристегнитесь, пожалуйста. – Его глаза светились радостью.

Она потянулась за ремнём и тут же почувствовала, как на её рот и нос легла тяжёлая холодная рука и притиснула к сиденью…

– М-М-М-М-М!!!!

Сердце подскакивает к горлу и частит в бешеном ритме. Мысли выключаются.

Что… Что-что, ЧТО?!!

– М!!