Шрифт:
Закладка:
Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною — любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. Левая рука его у меня под головою, о правая обнимает меня. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами и полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно (Песн. 2: 4–7).
Перед нами описание пира, на котором возлежат влюбленные. Если в 1-й главе юноша возлежал у грудей девушки скорее метафорически — был близок ее сердцу, то здесь смысл вполне прямой.
Мы уже упоминали, что из текста Песни не всегда можно понять, цельное произведение перед нами или антология. Толкователи, отстаивающие целостность произведения, чтобы гармонизировать переходы с темы на тему, как в этом стихе, вынуждены прибегать к различным приемам, например, они считают, что от воспоминаний девушка переходит к реальности и наоборот.
Оба влюбленных обращаются к дочерям Иерусалима — условному женскому хору произведения. Девушка просит у них помощи — любовь столь сильна, что истощает ее; но в этом образе скрыто противоположное значение — она жаждет более и более возрастать в любви: юноша сравнивается с яблоней — и она просит яблок, синоним любви — вино, и она просит еще этого вина. Девушка спит за столом на руках у юноши, и он просит не тревожить ее, желая продлить это единство.
Почему юноша заклинает газелями и ланями, почему бы не призвать имена каких-либо страшных хищников или бедствий? Написание «газелями» — бицбаот и «ланями» — беайлот созвучно именам Бога — Саваоф и Эль соответственно (Свиток Песнь Песней, 61). Поскольку третья заповедь Декалога запрещает произносить имя Господа всуе, иудеи заменяли прямые именования Бога иносказаниями, как у апостола Матфея «Царство Божие» превращается в «Царство Небесное», а в большинстве молитв иудаизма вместо имени Бога произносится просто барух ашем — «благословенное Имя». И здесь юноша иносказательно именем Господним заклинает не будить любимую.
Под двумя обнимающими руками Святые Отцы видят образы Ветхого и Нового Заветов, жизни временной и вечной (свт. Григорий Двоеслов), временных и нетленных даров (прп. Беда Достопочтенный)[17].
…Знамя его надомною — любовы дэгель обычно переводится как «знамя, флаг» и в современном иврите — но также и как «отряд воинов». В любом случае перед нами воинская метафора, подчеркивающая силу любви, и она относится к возлюбленному. Если это знамя, то знамя победы: отряд покорил твердыню — сердце девушки. Так и любовь человека к Богу: от пророческого Ты влек меня, Господи, — и я увлечен; Ты сильнее меня — и превозмог (Иер. 20: 7) до апостольского Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6: 68) — любовь возрастающая, разгорающаяся, восходящая из силы в силу. Вкусив ее, не хочется останавливаться — не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание (Лк. 24: 32). Огонь любви зажигает в сердце встреча с Христом.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку (Песн. 2: 8–9).
Голос Возлюбленного — здесь явное смешение метафор о Любимом и любимом. Скачет по горам, прыгает по холмам — образный ряд, скорее относящийся к Богу Израиля — Тому, Кто вел Свой народ в пустыне, Тому, Кто явил себя на Синайской горе, Тому, от Чьей сильной спасающей десницы горы прыгали, как овны, и холмы, как агнцы (Пс. 113: 4), и перед Кем в последние дни всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизится, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие; ибо уста Господни изрекли это (Ис. 40: 4–5).
А о возлюбленном юноше девушка рассказывает, что он спешит к ней, заглядывает в окошко. С каждым этапом пути он все ближе — от гор к холмам, от холмов к стене, от стены к окну… Святитель Амвросий Медиоланский считает, что сравнение возлюбленного с молодым оленем подчеркивает его неспокойность, устремленность, так как «Слово Божие как серна скачет или как молодой олень, душа всегда бодрствует и стремится вперед, та душа, которая Его ищет и которая желает удержать» (Об Исааке, или О душе, 38). Не случайно само слово, обозначающее в греческом языке бога, беде; (feos), по мнению Платона, происходит от глагола бёсо/бысо (feo) «бежать», то есть подчеркивается свойство постоянно ускользать, тем самым все более привлекая к себе.
Желание любви движет как пылким юношей, так и Творцом миров. До ревности любит Дух, живущий в нас (Иак. 4: 5) — напомнит апостол Иаков прописную для Ветхого Завета истину вслед за Иеремией пророком: Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение (Иер. 31: 3) — истину, относящуюся не к одному народу, но, как покажет Своей жизнью Христос, — ко всему человечеству.
Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно (Песн. 2:10–14).
Придя к любимой, юноша обращается к ней со словами, удивительным образом описывающими реальность весны в соотнесении с мировой катастрофой — Великим потопом. Конечно, не девушка здесь сравнивается с выжившим семейством Ноя, а весна — с великим обновлением жизни, когда все растленное погибло и в завете радуги Бог обещал более не губить мир водами.
Зима прошла и дождь перестал — это описание завершения сезона дождей, приходящегося на зимние месяцы; но чем иным, как не великой зимой — временем смерти, стали воды потопа, ослабевшие с прекращением дождя и лишь потом постепенно уходившие с лица земли? Время пения настало, и голос горлицы слышен — голубь стал благовестником для Ноя;
