угрозой для Германии. В символической последней сцене Шлагетера ведут на казнь и привязывают к столбу спиной к зрителям. Расстрельная команда целится в него из глубины сцены – а значит, и в зрителей в зале.

Над своими агитационными «страстями» Йост работал около трех лет и посвятил их «Адольфу Гитлеру с любовным почтением и непоколебимой преданностью». Трансляция радиоверсии пьесы – лишь первая пробная попытка. Политическая ситуация складывается как нельзя лучше для начала постановки пьесы в театре. Как второй художественный руководитель театра «Шаушпильхаус» на Жандарменмаркт, Йост включает ее в программу. Не только его театр, но и почти все театры страны в настоящее время полностью перекраивают свой репертуар. После прихода к власти нацистов невозможно предугадать последствия постановки пьес левых или еврейских авторов. Поэтому их убирают из репертуара и заменяют пьесами, угодными новым властителям, – например, историей Шлагетера.

Берлинская премьера, назначенная на 20 апреля – день рождения Гитлера – становится настоящим триумфом для Йоста. Это торжественная месса национализма, вечер посвящения в фёлькиш: новый режим чествует самого себя. Одна особенно воинственная фраза из пьесы вызывает фурор и вскоре становится неотъемлемой частью нацистской сокровищницы цитат: «Когда я слышу слово “культура”… я снимаю с предохранителя свой браунинг!» В зале много знаменитостей: самого Гитлера нет, зато присутствуют вице-канцлер Франц фон Папен, министр рейхсвера Вернер фон Бломберг, Йозеф Геббельс, начальник берлинской полиции Магнус фон Леветцов, а также принц Август Вильгельм Прусский, дирижер Вильгельм Фуртвенглер, президент Академии Макс фон Шиллингс и многие другие. Стоит занавесу опуститься, как публика поднимается – но не для того, чтобы покинуть зал, чтобы исполнить «Песнь немцев» с поднятой правой рукой и «Песню Хорста Весселя».

Таким образом, пьеса получает высшее государственно-политическое благословение. Другие театры страны спешат показать ее у себя.

Только в ближайшие месяцы ее поставят более чем в 100 театрах. Таким образом, Йост утверждается в качестве писателя нового времени, и ничто не мешает его предстоящему восхождению к самым высоким должностям. В частности, он становится главой Имперской палаты литературы, президентом немецкого ПЕН-клуба и руководителем группы СС, чему особенно способствует его друг Генрих Гиммлер.

* * *

Тереза Гизе – звезда кабаре Эрики Манн «Перечная мельница». Она играет, поет, режиссирует. Скетчи с ее участием вызывают наибольший смех и особую похвалу критиков в газетах. Однако помимо прочего она задействована и в мюнхенском «Каммершпиле». Там в свои 30 с небольшим она получает признание, и режиссеры доверяют ей самые важные роли. Но она не хочет и не может этим довольствоваться: неутомимая, целеустремленная, она всегда жаждет чего-то нового. «Перечная мельница» дает ей возможность совершенствовать комедийный талант, наконец-то режиссировать собственные пьесы и поднимать на сцене политические темы. Кроме того, ее привлекает работа с Эрикой и Клаусом Манн. На первый взгляд, они с Эрикой кажутся своенравной парой: Эрика – стройная, спортивная, очень андрогинная; Тереза – пышная, приземистая, массивная. С Клаусом ее объединяют постоянная неугомонность и внутреннее напряжение.

В январе, когда «Перечная мельница» представляла свою первую программу, Терезе Гизе пришлось совмещать две работы. Зачастую она выступала два раза в день: днем – здесь, а вечером – там. Бывало, она выходила на сцену «Каммершпиле» в постановке «Крысы» Герхарта Гауптмана, в антракте выбегала из театра и неслась по Максимилианштрассе, затем – налево на Нейтурмштрассе, 5, на маленькую сцену кабаре «Бонбоньерка»; там она переодевалась, пела, играла в скетче, затем снова мчалась в гримерку, меняла костюм и бежала обратно в «Каммершпиле» – закончить драму Гауптмана. Крайне рискованно, но на ее почти таинственную способность к перевоплощению можно положиться.

С 1 февраля в «Перечной мельнице» новая программа – и снова аншлаг. В «Бонбоньерке» уже слишком тесно для успеха новой труппы, и Эрика Манн подыскивает другой, более крупный театр, где они планируют выступать с апреля. Сегодня в очередной раз все столики заняты, но небольшая труппа нервничает больше обычного: всего в трех домах отсюда, в пивной «Хофбройхаус», Гитлер выступает с речью перед 2000 давних соратников по партии. Ровно 13 лет назад, 24 февраля 1920 года, он основал в «Хофбройхаусе» НСДАП и объявил программу партии. Теперь он возвращается в качестве рейхсканцлера, чтобы собрать плоды успеха и приступить к выполнению программы – пункт за пунктом. Навряд ли можно найти более жуткое мероприятие по соседству.

Или может быть и хуже? Выступая между номерами в роли ведущей, Эрика узнает в полутьме зала неожиданного гостя: за одним из столиков сидит Вильгельм Фрик – рейхсминистр внутренних дел, убежденный нацист и верховный начальник полиции всей страны. Он явно пропускает речь своего фюрера в «Хофбройхаусе» и предпочитает лично наблюдать за вечером в «Перечной мельнице». Более того, как замечает Эрика Манн, он даже делает записи – вероятно, чтобы не пропустить ни одной остроты, дерзости и аллюзии со стороны труппы. Или это уже «черный список», который составляет Фрик?

* * *

Сразу после собственной присяги на пост министра Геринг назначает обер-регирунгсрата Рудольфа Дильса начальником политической полиции Пруссии. А теперь Дильс еще и занимает должность начальника политической полиции Берлина – это дает ему чрезвычайно широкие полномочия.

В Лейпциге происходят два серьезных столкновения между национал-социалистами и бойцами «Рейхсбаннера». В драке на западе города 30-летнему водителю наносят смертельную ножевую рану. В перестрелке на Цайтцерштрассе производится более 20 выстрелов, множество людей получают ранения.

Многочисленные перестрелки в Берлине: три человека ранены у заведения КПГ в Панкове, еще трое – в Кройцберге. На Скалитцерштрассе мужчина из СА получает ранение в грудь, на Бергманнштрассе мужчина из КПГ – в ногу. В Сименсштадте в четыре часа утра национал-социалистов, возвращающихся домой, обстреливают коммунисты; один пострадавший. После вчерашней перестрелки в Гезундбруннене полиция сообщает о четырех раненых, находящихся в больницах.

В Бреслау совершается нападение на редакцию социал-демократической газеты «Фольксблатт» с применением взрывчатки. Взрыв большой силы повреждает здания на противоположной стороне улицы. О пострадавших не сообщается.

Суд гражданской войны и полицейская защита

Суббота, 25 февраля

Габриэла Тергит – невысокая, энергичная женщина лет 30. Она любит собирать темные волосы в высокую прическу и носит очки с нарочито круглыми линзами. Габриэла работает судебным репортером для лучших берлинских газет: «Берлинер Тагеблатт», «Берлинер Бёрзен-Курир» и «Вельтбюне». Почти каждый день она отправляется в берлинский уголовный суд в районе Моабит – «мужское место», как она сама его называет. Место не для брезгливых: там рассматривают ненависть, страдания и трагедии покалеченного времени, и все эти судебные слушания в совокупности рисуют для Тергит более точную