где ты можешь создать свою мечту одним лишь усилием мысли, и заперли их в этих фальшивых мечтах! Человечество могло бы покорить звезды, а вместо этого оказалось запертым в воображаемом мире! И ты смеешь говорить об этике?!

— Господин Вильфрид, зачем так кричать? — прошептал Эдик. — Мы вас хорошо слышим.

Разве я действительно кричал? Что на меня нашло?

— У человека должен быть выбор, — сказала Птица. — Держать его запертым в нейронете — неправильно. Но и насильно вытаскивать в объективную реальность тоже неверно. У каждого должна быть возможность решить для себя, что для него подходит больше — реальность или мир его мечты. Кто мы такие, чтобы делать этот выбор за все человечество?

Я вспомнил Луизу и ее сына Мартина, для которого она создала идеальный в ее представлении мир, оградив его от всех бед и лишений. Мальчик с детства мечтал исследовать космос, и что же сделала его мать? «Я создам для него такие звезды, о которых в вашем „реальном мире“ никто и не мечтал! Это будет самый красивый космос для моего маленького космонавта!» Если мы не вправе делать выбор за все человечество, то вправе ли она сделать выбор даже за одного человека?

— Мы не должны вытаскивать людей из нейронета против их воли! — продолжила Птица. — Если в наших силах вернуть им возможность выхода, то мы сделаем это, и приложим к этому все свои усилия. Но принимать решение о том, выходить или остаться, каждый должен для себя сам.

— И какое же решение примешь ты сама? — спросил я.

Птица не ответила. Что происходило в ее птичьей голове? Что за личность скрывалась за этим нечеловеческим образом? Была ли на самом деле эта личность человеком?

— Мне тоже не нравится идея кого-то убивать, — сказал Эдик. — Можно же как-то иначе все сделать, мирным путём. В ближайших планах Джонатана было поискать союзников в Улье Разнообразия, может, не стоит отходить от этого плана?

В моем ночном кошмаре Даниэль Аллен намекал на то, что Фил находится в Улье! Да, он говорил о том, что искать Фила по всему Улью — не самое лучшее решение, по сравнению с простым убийством всех пользователей нейронета. Значит, по его мнению Фил находился в Улье? Но ведь этот разговор происходил не в реальности, и даже не в субреальности, а в моем страшном сне! Откуда эта мысль могла взяться в моем сне? Может, это просто ложная подсказка от нейронета?

И тут меня осенило! В своем письме Дарио, упоминая о коде к кейсу администратора, говорил о подсказках, которые будут понятны живому человеку, но не искусственному сознанию! Что, если речь идет о снах!? Я вспомнил мою первую ночь здесь, это было на борту корабля Даниэля Аллена. Мы остались в каюте вместе с Энн, и когда я проснулся посреди ночи, Энн не спала. Она сказала, что не нуждается во сне. Само собой, роботы не нуждаются во сне, ни в реальном мире, ни в вымышленном! Если Дарио каким-то образом мог передать информацию в сон другого человека, то именно во сне и нужно искать подсказки! Способность видеть сны отличает человеческое сознание от искусственного! Возможно, весь мой ночной кошмар не имел никакого смысла, если не считать одной единственной подсказки: Фила надо искать в Улье!

— Ты прав, Эдик! — сказал я. — Мы будем действовать по плану Джонатана. И немедленно отправляемся в Улей!

Путешествие к границе Улья Разнообразия было недолгим. В отличие от передвижения по Эскападе, ограниченного правилами игры, мы не были ограничены в выборе транспортных средств, которые могли создать при помощи воображения. Созданный Эдиком сверхзвуковой самолёт домчал нас до Улья за несколько часов. Птица предпочла двигаться своим ходом, и в очередной раз чрезмерная привязанность моего сознания к рамкам реального мира заставила меня удивиться тому, что эта пернатая путешественница прибыла на место раньше нас.

— Вот здесь начинается Улей Разнообразия. — Эдик махнул рукой в сторону самого удивительного пейзажа, подобного которому я никогда не видел ни в одной субреальности.

Океан, над поверхностью которого мы долгое время летели, минуя разнообразные мелкие и более крупные острова, заканчивался… отвесной стеной воды. До самого горизонта, настолько, насколько хватало зрения, тянулся колоссальный водопад, в котором поток, вопреки гравитации, устремлялся в небеса и пропадал в облаках. Шум стоял такой, что заглушал рев реактивных двигателей нашего самолета. Солнечный свет играл в бесчисленных каплях, создавая причудливые узоры всех цветов радуги. Я пытался понять, куда пропадает столь невообразимо большая масса воды, но ничего не приходило в голову. Поток словно разбивался об облака с оглушительным грохотом и исчезал. Это зрелище нарушало все возможные представления о законах физики, но во вселенной, управляемой только воображением, этих законов не существовало. Один только взгляд на это столь же удивительное, сколь и пугающее зрелище, мог разрушить все рамки мышления! Водопад, шириной в целый океан, падающий в небо!

— Приготовьтесь, Николас! — прокричал Эдик. — Мы влетаем в Улей! Держитесь крепче!

Эдик направил самолет прямо в стену воды. Я увидел, как Птица, которая летела впереди нас, влетела в поток и мгновенно исчезла из поля зрения. Мне показалось, что восходящий поток воды просто разорвал ее на части. Или это просто разгулялось мое кровожадное воображение?

Не надо бояться, это всё не реально!

Сильная тряска. Самолет на полной скорости врезался в поток. Скрежет ломающегося металла. Рев двигателей растворился в шуме воды. Взрыв где-то за моей спиной, где созданная воображением Эдика могучая машина рассыпалась на кусочки за доли секунды. Поток не причинил нам с ним никакого вреда, ведь какой бы странной ни казалась окружающая среда в субреальности, она не может убить реала.

Реала, а не придумка!

Лиза!!!

Девочки нигде не было, как не было ни единого шанса понять, что с ней произошло в этом водном хаосе, как бы я ни озирался по сторонам. Поток крошил обломки обшивки самолета, стачивая металл на глазах, мы неслись куда-то вверх, Эдик был неподалеку, хоть я и с трудом различал его в толще воды. Но Лизы не было.

Неужели мы только что убили ее!?

Рев стал настолько громким, что заглушал даже мои мысли. Я не слышал собственный крик отчаяния, который вырвался из моей груди.

Где я?

Я парил в пустом пространстве, заполненном переливающимся разными цветами светом. У этого света не было какого-то видимого источника, здесь словно сам воздух светился, если это, конечно, был воздух. По крайней мере, дышать я мог, но ведь и под водой я не задыхался.

Неясные фигуры причудливой формы скользили в этом свете, плавно двигаясь по странным, непредсказуемым траекториям. Отсутствие силы тяжести было непривычным, мой мозг требовал четкого обозначения верха и низа, но ничто не указывало на то, где они здесь расположены, и корректны ли вообще эти термины в этой субреальности. Весь этот мир напоминал картину безумного художника, который сделал на холсте множество разноцветных мазков, не передающих никаких привычных образов. А потом этот художник одним взмахом волшебной палочки заставил эту странную картину ожить и засиять своими красками. Преодолев стену воды, падающей в небеса, я словно оказался внутри этой картины, и вряд ли я в состоянии понять замысел ее автора.

Я вспомнил страшную аварию, которую мы пережили, когда Эдик направил самолет прямо в границу Улья Разнообразия. Самолет развалился на части за какие-то доли секунды, я даже понять ничего не успел. И вряд ли Лиза что-то поняла. Она же была еще совсем ребенком! Нет, не может быть, чтобы она погибла! Может быть, ей удалось выжить, как и мне?

Я оглянулся по сторонам. Когда я решил для себя, что низ у меня будет находиться там, куда сейчас смотрят мои ноги, ориентироваться стало проще. Одного моего желания оказалось достаточно, чтобы я поплыл сквозь свет в задуманном направлении. В воздухе парили обломки самолета, медленно растворяясь в нем, превращаясь в разноцветные сполохи и мелкие искры. Лиза, где же ты? Нет, я не мог тебя