протискивается наружу. Звук — шершавые помехи, пока иголка не спотыкается о расплавленный бугорок на виниле и не прыгает на другую часть песни. На другой стороне она попадает на ямку и начинает играть сначала.

— Кажется, это Долли Партон, — говорю я, вслушиваясь в женский голос, пока иголка не перепрыгивает и не запускает песню заново.

— Давай, — подначивает меня Грач. — Спой мне что-нибудь ужасное. Знаешь ведь, что хочешь.

— Ты ненормальный, ты в курсе?

Пластинка наконец начинает звучать нормально, и я расслабляюсь. Подпеваю «Джолин», умоляя ее не забирать моего возлюбленного, хоть она и может. Я почти уверена, что Грача сейчас разорвет от смеха.

— Что это за ужасный текст?

— Это о какой-то стерве, которая пытается увести мужика Долли. — Я стараюсь казаться возмущенной за нее. Переворачиваю пластинку, чтобы послушать обратную сторону.

Грач мягко берет меня за руку, когда я опускаю иголку. Его большой и указательный пальцы теребят кольцо с золотой буквой «Р» на моем мизинце. Я без слов знаю, о чем он думает. Я тоже это чувствую. Сколько времени нам осталось до того, как ворона заставит его уйти? Может, он остался только помочь мне разобраться со смертью Адэйр — беспокойной душой с незаконченным делом. Рано или поздно он снова уйдет. Думать об этом я не готова.

* * *

Не помню, когда мы в итоге уснули, но разбудило меня щебетание птиц. Не тихое музыкальное пение, а пронзительный клекот со странными интервалами.

Мозгам требуется тягучая секунда, чтобы сообразить, где я. Утреннее солнце льется сквозь кроны деревьев. Пробивающиеся лучи играют тенями на каменной стене пещеры. После ночного дождя воздух особенно сильно пахнет землей.

Цепная лестница звякает, качаясь взад-вперед и задевая лозы кудзу. Я спешно поворачиваюсь набок и обнаруживаю, что Грач исчез. Я поднимаюсь на локтях, готовясь спросить, почему он лезет по лестнице, вместо того чтобы взлететь, когда в проеме показывается голова Дэвиса.

— Я тебя везде искал. — Он похож на возмущенного отца, а я чувствую себя девчонкой, которую поймали, когда она сбежала из дома, чтобы встретиться с бойфрендом.

Я сажусь, смахивая сон с лица.

— Да? Собираешься сдать меня за какую-нибудь награду? — Я вытаскиваю запутавшуюся в волосах веточку.

Он наигранно закатывает глаза:

— Ага. — Он устраивает переноску с кофе из «Клементины» на порожке. — Потому что я покупаю кофе всем, кого отправляю в тюрьму. — Он подтягивается и забирается в пещеру. За макушку ему цепляется паутинка, и он смахивает ее, едва не разливая кофе.

— Ладно. Ты не такого рода козел. — Я встаю, благодарная за кофе, хоть он и забыл принести сахар.

Дэвис снимает крышечку со своего полистиролового стаканчика и дует на поверхность, чтобы охладить кофе. Его глаза пробегают по разбросанным по пещере предметам. От их вида его выражение смягчается. Тут только наши с Адэйр старые игрушки. С его точки зрения, это приятное напоминание о девушке, которую он все еще любит.

— Так зачем ты здесь? — спрашиваю я, пытаясь подбирать слова, чтобы не казаться слишком грубой.

— Ну, — говорит он задумчиво, — потому что Рейлин рассказала мне, что ты решила сыграть в идиотку и пошла к копам. — Он дает словам повиснуть в воздухе. Я сжимаю зубы. — Так что я решил, во‐первых, — он загибает палец, — проверить, не нужно ли заплатить за тебя залог. А во‐вторых, — загибает другой, — я понял, что раз ты готова ради этого отправиться в тюрьму, то, может, ты и права.

Я вопросительно поднимаю бровь.

— Может быть, Адэйр пыталась тебе что-то сказать.

Я сдерживаю победное «Да!» и произношу:

— Ладно. И что теперь?

— Я думал о твоих словах.

— Я много чего сказала. Интересно, что ты запомнил.

Он сердито на меня зыркает.

— В районе пятидесяти миль не так много механиков, которые работают с «Файербёрд», — говорит он, захватывая все мое внимание. — Так что я сделал пару звонков.

— И? — спрашиваю я, когда продолжения не следует.

Его глаза опускаются на мои босые ноги.

— Обувайся, расскажу в машине.

Глава 17

Вираж мертвеца

В пикапе Дэвиса пахнет смесью машинного масла и ванильного освежителя воздуха. Пепельницу тошнит крышечками от апельсиновой газировки. Пол завален сменной одеждой для той или иной работы. Это винтажный «Форд» 1954 года, который они с отцом спасли из старого амбара Диллардов и перебрали.

— Значит, ты нашел машину Лорелей? — спрашиваю я, когда он рассказывает, что обзвонил все компании по эвакуации автомобилей в соседних округах.

— Не-а. — Он приоткрывает окно, чтобы выплюнуть жвачку. — Ни у кого нет записей об эвакуации золотого «Файербёрда» в районе дня, когда умерла Адэйр. Так что я стал думать… это дерьмо легко отследить. Если бы я пытался скрыть побег с места аварии, я бы заплатил за то, чтобы нигде не были указаны цвет и модель машины. Я снова их обзвонил, уже с вопросом, не забирали ли они какие-то машины с шоссе девятнадцать в те даты.

— И тогда ты нашел ее машину? — Мне нужно, чтобы он добрался до цели.

— Нет. Но мне показалось крайне любопытным, что сотрудник «Американского мотоспорта Гюнтера» выбесился из-за моего повторного звонка. Прежде чем бросить трубку, мужик велел мне не беспокоиться о машинах, которые он, возможно, отгонял после аварий. Вот только я ему не говорил, что машина попала в аварию.

— Ох, черт, — говорю я, откидываясь на спинку кресла. По каким только причинам эвакуатор ни вызывают, но, если он сказал об аварии… — Он что-то знает, так ведь?

Дэвис медленно кивает.

Нам требуется где-то час, чтобы добраться до «Американского мотоспорта Гюнтера» в Мерсере. Во время поездки Дэвис сообщает мне, что как только сдаст последние экзамены на фельдшера, начнет искать работу в Галвестоне, где у него живет бабушка.

— Старушка не молодеет, и ма хочет продать свалку и переехать туда, чтобы заботиться о ней. В продаже есть смысл. Я буду слишком занят работой на «Скорой помощи», чтобы заниматься свалкой. А ма так или иначе не нравилось это дело, она просто цеплялась за него после смерти па. — Он сообщает все это тянущейся вдаль дороге, будто рассказывает о чем-то обыденном. Будто уйти из моей жизни проще простого, а несколько сотен миль между нами не имеют для него значения. — Я подумал, раз большая часть семьи ма там, мне тоже стоит пустить там корни.

Я хочу спросить: «А что насчет Чарльстона?» Они с Адэйр планировали переехать туда, чтобы она могла ходить в свой пафосный институт дизайна, пока он работает в «Скорой помощи» большой больницы. Кажется, их мечты были только ее мечтами.