– Хм, – вот и все, что она ответила.

Я стоял там, неподвижный и невозмутимый. И чувствовал себя полным идиотом. Мне следовало повернуться и уйти, сказать ей, что будет лучше, если мы станем игнорировать друг друга, пока она здесь. Но я поступил иначе.

– Эта история со свадьбой важна для тебя?

Ее брови удивленно приподнялись. Но она не стала увиливать, как это сделал я.

– Да.

Вот и все. Я мог бы попытаться держать руки при себе, подавить свою похоть. Но я не мог видеть Эмму разочарованной.

– Хорошо, милая. Я буду твоим гигантским сварливым мужиком, похожим на гору. – Я вытер руки о тряпку, чтобы удержаться и не потянуться к ней. – Но предупреждаю. Я не собираюсь быть очаровательным, не стану болтать или что-то в этом роде. Если кто-то попытается загнать меня в угол и поговорить о хоккее, я убегу.

Я почувствовал себя полным ослом, как только закончил свою речь. Но Эмма только улыбнулась, будто ожидала, что я скажу именно это.

– Ах, Брик, ты так говоришь, потому что не встречался с Мейсоном Сэйнтом.

Что бы это ни значило.

Глава пятнадцатая

Люсьен

– Расскажи мне об этой свадьбе и о том, что от нее ожидать.

Из уважения к исключительным навыкам вождения Эммы и ввиду моей склонности к мигреням после нахождения за рулем более часа, машину вела она, а я удобно устроился на пассажирском сиденье.

Предпочитал ли я сам водить машину? На самом деле нет. Но у меня появился идеальный предлог наблюдать за Эммой столько, сколько я захочу. Это лучший вид, чем Тихоокеанское побережье за окном. Однозначно.

Когда она сосредоточилась, ее дерзкий носик чертовски мило сморщился.

– Что ж, посмотрим. Сэйнт, которого ты знаешь как Арасмуса, очень закрытый человек. Не думаю, что он решился бы на такое, если бы не Делайла. – Эмма посмотрела в мою сторону, ее сапфировые глаза сияли в солнечном свете. – Пока мы снимали последний сезон, она проводила время с нами на площадке и очень сблизилась с командой.

– И с тобой тоже?

Я попытался представить, как отреагировал бы, если бы моя женщина снималась с кем-то в секс-сценах. И испытал страдания. Не то чтобы Эмма была моей женщиной. И, конечно же, все это лишь игра. Однако это не отменяло того, что мужчина, с которым я собирался встретиться, трогал грудь Эммы. И целовал ее множество раз.

Возможно, какие-то из моих эмоций проявились на лице, потому что она одарила меня одним из тех взглядов, которые будто говорят: «Ты никого не обманешь, но это забавно».

– На самом деле ей это помогло, ну, узнать меня. Она смогла убедиться, что между мной и Сэйнтом абсолютно нет никакой искры.

– Я никогда и не думал, что она есть.

– Угу. Как и Делайла. Не совсем. Иногда трудно стереть из памяти эти кадры. Особенно когда они кажутся сексуальными. – Глаза Эммы загорелись иронией. – Когда ты видишь реальность, насколько это неловко, и вся команда витает в облаках, это помогает.

– Тебя это беспокоило? Съемки в этих сценах?

– Из-за наготы? И да, и нет. На съемочной площадке я чувствовала себя в безопасности, и меня уважали. Съемка проходила в закрытой зоне, участвовали всего несколько человек. Но о полном комфорте, конечно, не шло и речи. К тому же существуют назойливые фанаты, с которыми могут возникать проблемы, и это не очень круто.

Я чудом не зарычал, и у меня вмиг волосы встали дыбом. Мысль о том, что ее домогались, вызвала у меня желание рвать все на части голыми руками.

– Тебя не… обидели или…

– Нет, – мягко заверила она, словно успокаивая меня, в то время как мне самому следовало утешать ее. – Ничего подобного. Ничего, кроме случайных ухмылок и глупого решения почитать комментарии в социальных сетях. – Она издала короткий смешок. – Я усвоила урок. Навсегда.

Я ненавидел то, что она видела это уродство. Но кивнул с полным пониманием и сочувствием.

– Никогда не читай комментарии, Эм.

Она искоса посмотрела на меня.

– Держу пари, у тебя бывало и похуже.

– Не знаю насчет похуже. Но я смирился с тем, что критика стала частью моей жизни. – Я пожал плечами. – Хоккейные болельщики на самом деле классные ребята. Честно говоря, то, что мне приходилось слушать этих болванов, спортивных комментаторов, которые думали, будто знают, что творится у меня в голове, когда я играю, раздражало меня сильнее.

– Держу пари, так и было. – Эмма свернула с шоссе на дорогу, которая вела к морю. – В общем, обнажаться для будущих ролей я не планирую, если это не станет необходимостью для развития персонажа.

Мое ворчание вызвало улыбку, а я этого и добивался. Эмма подъехала к воротам резиденции, и нас впустили на территорию. Возможно, из уважения к свадебной вечеринке на подъездной дорожке нас встретил камердинер. Но входную дверь открыл Мейсон Сэйнт, и при виде Эммы на его лице появилась нежная улыбка.

– Ты приехала.

Он заключил ее в медвежьи объятия, которыми я обычно одаривал Тину, а после, отпустив ее, посмотрел на меня с явным недоверием.

Парень оказался примерно на дюйм выше меня и сложен как Бромми – грузный, но весь в мускулах. Хотя я мог бы его уложить. Я отличался быстротой, бил словно молотом и… Черт, он друг Эммы. Не соперник на льду. Однако это не помешало мне ответить на его пристальный взгляд невозмутимым выражением лица.

Его сдержанность вдруг исчезла, и он улыбнулся.

– Люк Озмонд?

– Это я.

– Срань господня, чувак. – Он протянул руку. – Большой поклонник.

Раньше меня заводили подобные вещи. Фанаты. Знание, что кто-то поддерживает меня и мою команду. Теперь я чувствовал себя самозванцем. Но я пожал его руку в ответ.

– Взаимно.

– Мужик, та игра против Торонто…

– Где же твоя прекрасная невеста, Сэйнт? – энергично вмешалась Эмма, делая вид, будто не хочет слышать болтовню двух парней о спорте. Но я знал, что она просто пытается обезопасить меня.

Довольно странно понимать, что кто-то может так хорошо прочесть меня. Я не понимал, нравится ли мне это или я боюсь, что больше не получу ничего подобного, когда она уйдет из моей жизни. В любом случае Сэйнт понял намек и отступил назад, пропуская нас в просторный холл дома.

– На кухне, терроризирует обслуживающий персонал.

– Я все слышала, – раздался голос с протяжным южным акцентом. Секунду спустя к нам подошла соблазнительная женщина со светло-каштановыми