– Господи, малышка. Ты меня до чертиков напугала. Я-то думал, что-то серьезное случилось.

Делайла уставилась на него.

– Это серьезно!

Сэйнт съежился, и я тоже. Бедняга попался в ловушку.

– Я имел в виду смерть… Черт, ладно. Это серьезно.

Делайла сжала переносицу и тяжело задышала.

– Мой торт. Размазан по асфальту. Как по-твоему, я смогу приготовить торт вовремя, учитывая все, что я должна успеть?

– Я могу это сделать.

Это я сказал?

Они оба повернулись в мою сторону. Ага, прямо вот так. Черт, я сам себе удивился. Но вид Делайлы, обезумевшей и нуждающейся в помощи, которую я мог бы оказать, вызвал прилив адреналина, ощущавшийся до этого лишь на льду. Это был вызов, в который я мог погрузиться, нечто стоящее, полезное.

Сэйнт посмотрел на меня с выражением «Теперь я разберусь с этим гребаным парнем».

– Это мило с твоей стороны…

– Он не шутит, – раздался голос Эммы у моего локтя. Я чуть не подпрыгнул. Она передвигалась как кошка.

Теперь, когда я заметил ее, все остальные мысли рассеялись. Теплое прикосновение ее руки к моей мешало сосредоточиться. Хватало и того, что я не мог смотреть на нее, не думая о недозволенном. Что бы она сделала, если бы я наклонился и лизнул ее?

– Я серьезно, – продолжила она, прорываясь сквозь мои затуманенные мысли. – Его выпечка – лучшая из всех, что я когда-либо пробовала.

Румянец гордости залил мою шею и лицо. В какой-то момент я стал ценить ее мнение больше всего.

Делайла приподняла брови.

– Серьезно?

Я мог бы это сделать. Хотел это сделать.

– Ну, я не знаю, как насчет самой лучшей на свете, – начал я, – но я действительно знаю, как испечь торт. Обещаю, что не сделаю ничего, что могло бы испортить тебе день.

– Он скромничает. – Эмма подтолкнула меня локтем, как бы говоря: «Говори громче, болван». Но опередила меня. – Сэйнт, помнишь ту неделю съемок, которую мы провели в Лионе? И мы пошли погулять той ночью?

Сэйнт просиял.

– О черт. Он так хорош?

– Лучше. Но я могу быть предвзятой.

Я понятия не имел, о чем они говорят, и Делайла явно тоже не понимала. Но она робко и с надеждой улыбалась. Что было хорошо. Я не хотел видеть, как эта бедная женщина сойдет с ума из-за несчастного случая с тортом. Кроме того, меня более чем устраивали прятки на кухне вместо общения с гостями и попыток сдержать себя, чтобы не утащить Эмму и не сделать с ней чего-нибудь откровенно грязного.

Сэйнт взглянул на свою невесту.

– Что ты об этом думаешь, малышка?

Делайла уставилась на меня, внезапно став стопроцентным шефом.

– Что ты можешь сделать?

– Зависит от того, чего ты хочешь. Какой торт вы заказали?

– Ореховый бисквит с муссом из ванили и манго. Ванильный сливочный крем с добавлением помадки и цветов.

Идеи потоком проносились в моем мозгу, снова вызывая пьянящий прилив возбуждения и вызова. Это было мне знакомо. Это мне нравилось.

– Сколько гостей? Сорок?

– Сорок пять. Пятьдесят, на всякий случай.

– Если хотите традиционный многослойный, со сливочным кремом, вряд ли выйдет. Особенно если ожидаете какого-либо замысловатого украшения.

– Торт как будто проклят. – Хмурый вид Делайлы вызвал у меня желание улыбнуться. Будто ее лично оскорбляло это невезение, что я мог понять.

– Я могу приготовить крокембуш[65]. Это относительно быстро и привлекает внимание публики. Вариантов торта очень много. – Пальцы дрожали от желания начать. – У тебя есть какие-нибудь любимые ароматы? Пищевая аллергия?

Пока я говорил, Делайла начала улыбаться.

– Никакой пищевой аллергии. И ты принят на работу.

– Это бесплатно. – Я прошел дальше, оглядываясь по сторонам. Кухня оказалась ничуть не хуже той, что у меня дома. Делайла работала профессиональным шеф-поваром, и я не сомневался, что у нее есть необходимые мне инструменты. Но в крайнем случае я мог сходить в магазин. – Что выбираешь? – спросил я.

Делайла взглянула на Сэйнта, тот пожал плечами:

– Все, что захочешь, малышка.

– Ты можешь добавить манговый крем в крокембуш?

Наверное, манго было в моде, потому что Сэйнт ухмыльнулся.

– Конечно. Как насчет двух крокембушей и, может быть, Glace au Beurre Noisette[66]?

– Ты мой герой, – сказала Делайла с облегченным смехом.

– Десертный герой, – поправил Сэйнт, сдержанно улыбаясь. Это слишком сильно напомнило мне меня самого. – Спасибо, чувак. Серьезно.

– Нет проблем.

– Что последнее ты упомянул? – спросила Эмма, глядя на меня немного остекленевшими глазами. Она просто обожала десерты.

– Мороженое с подрумяненным маслом. Хотя, учитывая время, я буду подавать его скорее как семифредо[67].

– Господи, спаси меня. – Она будто обмахнулась веером.

Мне следовало избегать соблазна по имени Эмма Марон. Но я не мог скрыть своего удовольствия, видя, как она тяжело дышит. И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Ты ведь не возражаешь, правда? Я на какое-то время оставлю тебя.

Черт. Как-то не подумал. Я приехал сюда, чтобы служить для нее буфером, а не готовить десерт. Но Эмма разинула рот так, будто я нес несусветную чушь.

– Ты что, шутишь? Делайла права, ты герой, раз делаешь это.

Уши загорелись. Я пожал плечами и снова повернулся к Делайле.

– Мне нужно просмотреть, что у вас есть, и сбегать на рынок.

– Не хочу еще сильнее тебя напрягать, – ответила Делайла. – Ты составь список всего, что тебе нужно, и я за этим кого-нибудь пошлю. И дам кого-нибудь из своего персонала в помощь.

– Тогда ладно. Пусти на кухню, и я начну.

Глава семнадцатая

Эмма

– Дорогая Эмма, – протянул Дугал, мой бывший костюмер, – я должен сказать, что мне нравится твой новый мужчина.

С этими словами он отправил в рот слойку с кремом и драматично застонал, положив руку на грудь.

Я выдавила из себя смешок. Было одновременно странно и приятно слышать, как кто-то называет Люсьена моим мужчиной. Я не могла назвать его своим, но получала удовольствие от того, что люди, с которыми я работала изо дня в день, одобряли его. Я гордилась Люсьеном. Без сомнений. Сегодня он постарался на славу, создав не только две башни из крокембуша, покрытые сверкающими нитями сахарной пудры, но и сочное мороженое в сочетании с нежным сдобным печеньем и манго, нарезанными в виде цветущих лилий.

И все это даже не вспотев. По правде говоря, когда он сел рядом со мной сразу после начала церемонии, то показался одновременно довольным и расслабленным.

– Он хорош, не так ли? – спросила я Дугала и обмакнула ложку в мороженое.

– Предполагаю, ты говоришь обо мне, – прошептал Люсьен мне на ухо, заставив