Люсьен моргнул, явно пораженный ее пылом. В отличие от меня. Я проводила время с Делайлой и знала, как страстно она любит готовить. Не было ничего удивительного в том, что она обрадовалась встрече с человеком с таким же талантом и страстью к еде. Самое смешное – Люсьен, казалось, не понимал, как много о себе он рассказывает через свою работу. Делайла сказала правду – он был бойцом. Но также вдумчивым художником, вызывающим эмоции с помощью своих кулинарных шедевров. Его блюда вызывали чувства в том смысле, в каком, я думаю, он этого не осознавал.

Под немигающим щенячьим взглядом Делайлы он смягчился, скривив губы, как будто хотел продолжить сопротивляться, но у него не осталось сил бороться с ней.

– Хорошо. Я дам тебе свой электронный адрес, и ты сможешь отправить мне меню.

– Да! – Она слегка взмахнула кулачками, и Сэйнт усмехнулся и прижал ее спиной к своей широкой груди. Они чувствовали себя так уютно вместе, так сильно любили друг друга, что у меня защемило сердце от легкого укола зависти. Делайла просияла, глядя на него, а затем одарила меня счастливой, расслабленной улыбкой. – Он намного лучше Грега, Эм. В миллионы раз.

По столу прокатился коллективный гул. Делайла явно поняла, что сказала что-то не то, и в отчаянии приоткрыла губы. Она быстро осознала, что извиняющийся взгляд – это слишком очевидно, но я все же поняла, что ей искренне жаль. Сэйнт, будучи более чувствительным, чем считало большинство людей, подхватил Делайлу на руки и, продемонстрировав впечатляющую силу, встал и поднял ее.

– Извините нас, – произнес он, заключая Делайлу в объятия. – Мне нужно пригласить дорогую жену на пару танцев.

Они оставили нас наедине с призраком Грега, нависшим над нами, будто облако смрада. Я нанесла упреждающий удар:

– Я не хочу говорить об этом.

Люсьен наблюдал за мной с хищной невозмутимостью, и я напряглась, гадая, как он собирается вытягивать из меня информацию.

– Хорошо.

Его простое принятие заставило меня почувствовать сладость, а не облегчение. Но я придержала язык, потеребив смятый край скатерти. Людям постоянно изменяют. Это не их позор, а позор изменщика. Тем не менее воспоминание о Греге, расположившемся между бедер какой-то незнакомки, поползло по коже, словно букашки, и забралось в сердце. Неужели меня так легко заменить на кого-то другого?

– Сомневаюсь, – ответил Люсьен. И я поняла, что, к большому своему огорчению, задала этот вопрос вслух.

Я наклонила голову и подобрала крошку, которая упала на юбку.

– Мы можем притвориться, что я этого не говорила?

– Хорошо.

– Я просто немного… в раздрае.

Инстинктивно я знала, что он поймет. Люсьен тоже был резок во многих вещах. Между нами воцарилось напряженное молчание, подхваченное смехом людей, собравшихся вокруг нас. Однако здесь, за столом, мы оставались в своем собственном пузыре.

– Я думаю о тебе. – Грубое, но тихое заявление Люсьена заставило меня поднять голову.

– Обо мне?

Я поняла. Сила его взгляда говорила сама за себя, как и то, как он, казалось, напрягся, наклонившись в мою сторону.

Его полные губы окружили морщинки мрачной решимости, будто он сожалел, что заговорил. Но затем он продолжил, и слова горячей волной прокатились по моей коже:

– Думаю о том, чтобы снова прикоснуться к тебе, попробовать тебя на вкус. Я засыпаю с твоим именем на языке и твоим ароматом на коже.

Я не могла дышать. Не могла пошевелиться, захваченная настойчивым ритмом его слов.

– Просыпаюсь со стояком, и мне почти больно, когда я вспоминаю, как твой маленький сладкий сосок оказался у меня во рту. Думаю о том, как хотел бы снова сделать это, насладиться тобой, черт подери.

Мы уставились друг на друга, между нами, будто живые существа, клубились жар и напряжение – теребили мои соски, перехватывали дыхание. Его грудь поднималась и опускалась от волнения, румянец заливал скульптурные выступы на щеках.

Я хотела. Я так сильно этого хотела.

Он громко сглотнул.

– Ты преследуешь меня, Эмма. Весь твой чертов образ преследует меня.

Мои пальцы сжались в кулак, кровь побежала по венам.

– Я тоже думаю о тебе. Я видела тебя обнаженным, но никогда не прикасалась к тебе. И мне хочется этого.

Люсьен издал мучительный стон желания. Слова вырвались из моего рта с придыханием.

– Я думаю об этом по ночам, когда остаюсь одна.

Он закрыл глаза, словно принимая удар. Когда он открыл их, морозная зелень ярко вспыхнула.

– Ты не представляешь, что это со мной делает, милая.

– Расскажи.

Прядь чернильных волос упала ему на лоб, когда он рывком повернул голову, открывая мне свой решительный профиль.

– Я чувствую, что ты владеешь мною. И мне это нравится.

Я выдохнула, внутри все сжалось. Но тут выражение его лица посуровело, челюсть напряглась.

– Но мне не следует, Эм. Не следует.

Отпрянув, я заморгала. Я такого не ожидала. Гордость кричала, чтобы я придержала язык, но я все равно задала вопрос:

– Почему?

– Потому что ты заслуживаешь лучшего человека, чем я. – Он поморщился, но не отвел взгляда. – Ты заслуживаешь всего.

– Люсьен…

Но прежде чем я успела сказать еще хоть слово, пятеро моих бывших коллег, пьяных и веселых, всей толпой спустились вниз.

– Эмма, любовь моя! Вот ты где! – крикнул Дэнни, не обращая внимания на напряжение, возникшее между мной и Люсьеном.

Люсьен задержал взгляд еще на мгновение, и его глаза заволокло раскаянием и принятием. Затем он поднялся, остановившись только для того, чтобы коснуться моего плеча кончиками пальцев. Его тихие слова, произнесенные вполголоса, разнеслись среди общего шума:

– Мне жаль, Эм.

Когда он ушел, оставив меня наедине с чем-то гораздо худшим, нежели разговоры о моем придурке бывшем, мою грудь пронзила боль, оставив лишь пустоту. Мне пришлось совершить долгую медленную прогулку по аллее воспоминаний, поскольку мои друзья и коллеги по работе решили, будто мне нужно напоминание обо всем, что я потеряла.

Замечательно. Просто замечательно.

Глава восемнадцатая

Эмма

– Ты выбрала хорошего парня, Эмма.

Делайла со вздохом откинулась на спинку белого плетеного кресла, держа в руке бокал шампанского. Гирлянды, развешанные над головой, придавали комнате мягкое сияние, но это было ничто по сравнению с сиянием ее улыбки.

– Я бы сказала, что это ты выбрала хорошего парня. – Я подняла свой бокал в знак приветствия.

Она подняла свой бокал за это, но не отступила:

– Ты не хочешь говорить о своем новом мужчине? Я бы поговорила. Он великолепен, талантлив и