Она права. Я чуть не убила Лёшу. А она спасла.

– Поняла.

Кассир на заднем плане решительно зашагал к нам. Юля едва смерила его взглядом.

– Остынь, мальчик. – Покачивая бедрами, она неспешно двинулась к лестнице. Лёша поспешил за ней, хотя видно было, что ноги его едва слушаются. – Возвращайся к работе.

Зависнув на месте, кассир развернулся и, как марионетка, побрел к своей стойке. Из динамиков под потолком заиграла очередная реклама. Я наконец опустила взгляд на ладони – на них не было ни царапины.

Антон

Я стоял перед стеклянными дверями с надписью «Деловой центр». В переулке за моей спиной неторопливо прохаживались гуляки в ожидании длинной ночи. Пока шел, я насчитал в закоулках дворов два ночных клуба и один бар.

Я ждал весь день, чтобы проверить версию, которая не давала мне покоя. По ней Мирин зарулил в ближайший морг, нашел там человека с татуировкой, как у Тёмы, и позаимствовал у него кусок кожи. За ночь я просмотрел все выпуски «Черной белой магии». В одном этот недоволшебник прямым текстом заявил, что ходит в морги снимать с покойников личные вещи типа нательного креста. А еще – забрать марли, которыми их обмывают, платки, в которые рыдают безутешные родственники, и употребить на «благое дело». Он так и сказал: «благое дело».

Больной человек.

Я шагнул вперед, и двери разъехались. Стойка охранника, больше похожая на ресепшен в дорогом отеле, пустовала. Я достал фонарик, посветил на высокие колонны в духе античности и зеркальные потолки. Выглядело, как будто сюда свалили все, что хоть как-то ассоциировалось с роскошью, да так и оставили.

На сайте Мирина значилось, что его офис на третьем этаже. У винтовой лестницы в углу холла даже висела блестящая табличка-указатель с серебристыми буквами. Странно, что не с золотыми.

Я поднялся. Похоже, весь этаж был отдан под офис мага. Пустая приемная больше походила на предбанник пафосного клуба: по стенам тянулась красная подсветка, столешницы из белого мрамора блестели в кровавых отсветах. Я задрал голову, посветил фонариком, вглядываясь в углы. Камер, похоже, не было.

У двери в главный кабинет стоял пустой стол – ни ручки, ни заметок, ни фоторамки, ни даже чашки из-под кофе. Сидит тут кто-нибудь вообще? Я прислушался. Над дверью громко тикали квадратные часы со стальными стрелками. За единственным окном с визгом проносились машины. Воздух был сухой и теплый – несмотря на выходной, батареи шпарили вовсю.

А ну, заперто? Я нажал на ручку, и дверь бесшумно поддалась.

Либо он идиот, либо это ловушка. Я сделал медленный и глубокий вдох – и вошел.

Кабинет был просторный, метров семь в длину и пять в ширину, но из-за здорового шкафа у дальней стены казался меньше. Оставшееся место занимал стол размером с небольшую кровать. Стены украшали дипломы с благодарностями. Я уже видел их в интернете – Мирин любил фотографироваться на фоне своих рамочек. Не хватало только почетной доски и списка жертв рядом. После выпусков «Магии» я заглянул на форумы. Те, кто обращался к экстрасенсам, вели собственную статистику: кто с каким результатом от кого ушел и сколько заплатил. У Мирина был самый высокий ценник и самая высокая точность исполнения заказов.

Я нащупал выключатель. Зажег свет. Постоял, вбирая в себя все, что вижу: ровный слой серой краски на стенах, ровная стопка одинаковых черных папок на столе из черного дерева, серебристый макбук, серебристая миниатюрная мышка. Аккуратно сложенные карты с потрепанными краями, затянутый шнурком черный бархатный мешочек, наполовину прогоревшая черная свеча на серебряном блюдце.

Такой сохранит остатки кожи где-нибудь в малахитовой шкатулке с припиской «не вскрывать до полнолуния». Может, даже упрячет в какой-нибудь из ящичков огромного шкафа…

Я отодвинул дверцу. Так и думал. Снизу доверху тянулись маленькие прямоугольные дощечки с напечатанными надписями – как в библиотеке: «Соль морская», «Соль столовая», «Иглы швейные», «Иглы с перекрестка», «Свечи белые», «Свечи черные», «Свечи церковные», «Иконы», «Иконы расхристанные», «Земля кладбищенская», «Земля порченая», «Земля с перекрестка». Нижние ящики были без надписей.

Я надел перчатки, потянул за кованое кольцо. Заперто. Ну хоть что-то у тебя заперто, черный маг. Я взял самую тонкую отмычку и с первой попытки вскрыл ящичек. В прозрачном пакете на самом дне лежали не то прозрачные ошметки, не то огрызки. Я осторожно вытащил пакетик и посмотрел на свет: остриженные полукругом ногти. Прямо поверх целлофана черным маркером было выведено: «Элеонора Измайлова». Я осторожно вернул пакетик на место. Прошелся по остальным ящичкам. В одном лежали на вид чистые тряпицы в пакете, в другом – окровавленные. Проверил надписи на пакетах – оба имени женские. Больше ничего не было.

После шкафа я вернулся к столу. Сел в кожаное крутящееся кресло с подлокотниками.

Вот он сидит. Напротив клиент. Куда он смотрит? В лицо человеку? Наверняка есть что-то… Я вытянул шею, потом пригнулся, пытаясь вспомнить примерный рост Мирина. Вроде такой же, как мой. Я выпрямился. Вгляделся в стену с дипломами и тут заметил вдалеке лицо. Мое собственное. Среди рамок на стене висело небольшое зеркало. Ага. Справа и слева по углам тоже по зеркалу.

Я поднял глаза – может, на потолке еще одно? Сверху, прямо у меня над головой, таращилось слепое око камеры, вделанной в черную лампу.

Ну, слава яйцам! Я уж подумал, ты совсем безмозглый.

Я взял верхнюю папку. «Весенняя Дева. Ефросинья Комарова, род. 31 июня 1981 г.». Ты смотри-ка – раскопал. Но новенькую еще не нашел. Я пролистал – в основном он искал, на что похожа Весенняя Дева. Мокошь, Персефона, Прозерпина. Быстро пробежался по тексту… Молодец. Глубоко копаешь, да не туда. Внизу была приписка от руки: «Витальность 10/10».

Открыл следующую папку. Та была про Хельгу – когда она родилась, где выросла. Интересно, откуда он узнал? Я быстро просмотрел страницы: Хель, Марена, Морриган, Геката. Он думает, что Девы появились от языческих богинь. Интересно.

Последняя страница была посвящена Вере. Родилась. Выросла. Училась. Актуальный адрес. Внизу гелевой ручкой написано: «Витальность 6/10, связь с загробным миром. Можно использовать».

Я захлопнул папку и вернул на место. Сначала напугать до полусмерти, видимо. А потом использовать.

– Там еще две папки, – вдруг раздался голос где-то под потолком. – Не хотите изучить?

Рука нырнула под куртку раньше, чем я вспомнил, что больше не ношу оружие.

Двойка тебе, Тоха. Пропустил вделанные в стену колонки.

– Нет нужды, – ответил я вслух.

– Все же ознакомьтесь, – любезно предложил голос. – Любопытно мнение бывшего приближенного