Клыки игриво сомкнулись на мочке белого уха, осторожно, словно боясь поранить, и темно-серая кожа потерлась о бледную, дразня эльфа все нарастающим томлением. Эридан хрипло сказал:

— И будешь самой жестокой женщиной на свете.

Приятно дразнить и мучить его, ощущать над ним власть, чувствовать жажду. Будь у Кьяры другой характер, она, возможно, устроила бы из этого целый ритуал, но ей не хотелось пользоваться его увечьем. Посопротивляться можно, когда у него отрастут пальцы, а сейчас… Тело по-кошачьи изогнулось, она сама двинулась навстречу его пенису, и эльф растворился в ощущениях. Невозможность прикасаться руками сделало тело чувствительней. Словно погружение в горячий источник.

Кьяра начала двигать бедрами, и, легко подняв корпус над кроватью, он впился зубами в ее яремную вену. На мгновение Эридан потерял себя, отдался инстинктам и стал зверем, у которого из забот — выживание и продолжение рода. Никакой политики и сложных жизненных дилемм, только след жертвы, мощный прыжок, сомкнутые челюсти и последние конвульсии добычи. Жилка билась под языком пойманной птичкой, и девушка хищно улыбнулась, обнажая клыки. Нет, Кьяра не была жертвой. Она воплощала собой вызов, и это будоражило. Эльф стиснул девушку в объятиях, превращаясь в горячий, пульсирующий капкан. Кьяра затрепетала, словно желая высвободиться, а затем расслабилась, став мягкой и податливой. Сопротивляться бессмысленно, и это покоряло. Движения ускорились, стали более несдержанным, жадными и животными.

Клыкастая улыбка, серебряные глаза, по-змеиному гибкое тело, извивающееся в объятиях… Однажды, далеко на юге Фаеруна, он видел, как зверь пытался убить кобру. Схватив ее зубами и когтями, он ничуть не боялся ядовитых укусов. Почему он об этом подумал?… Очень хорошо. Пропали тревоги, осталось только удовольствие. Утробное, животное, бесхитростное. Даже слова превращались в бессмыслицу, становились шепотом и вздохом, под шорох шелкового покрывала, ритмично ласкающего кожу.

Кьяра впилась когтями, выводя красные дорожки по белой шее. Вздрогнув, эльф шепнул:

— Потише, или я не сдержусь.

Нахально улыбнувшись, девушка перекинулась на его спину, расчерчивая ее красными линиями. Приоткрыв рот, Эридан, судорожно вжался в непокорную любовницу. Боль и удовольствие заставили почувствовать себя пущенной стрелой. Напряженная тетива, щелкнув, расслабилась, стремительный полет, неминуемый острый финал, заставляющий древко вибрировать внутри горячего тела, а затем — эйфорический покой.

Кьяра перекатилась в сторону, поймав лодыжку эльфа в цепкий извив хвоста. Нежно погладила следы от когтей на плече.

— Мне нравится, что ты хищная, — шепнул Эридан, повернувшись к ней, — это притягательно. Иногда я думаю, что ты убьешь меня. Вместо страха при этом чувствую странное возбуждение.

Подавшись вперед, он поцеловал ее в плечо.

Кьяра наигранно фыркнула:

— А за что тебя убивать? Ты сейчас нежный и ласковый. Иногда наорешь, но это мелочи.

— Это все ты виновата, — ответил альбинос, — живи теперь с этим.

— В чем это конкретно я виновата? — удивленно подняла брови девушка.

— Пробудила во мне нежность, — вздохнул эльф. — Давно уже ее не испытывал.

Возмущенно фыркнув, девушка хлестнула его хвостом, на что он снова схватил ее в капкан их рук.

— Я способен на вероломство, — игриво сказал Эридан, кусая чародейку в плечо. — Попробуй поиздеваться надо мной из этого положения, лапочка.

— Разве ж это вероломство? — Кьяра скривила презрительную мордочку. — Так, детские игры.

Эльфа ослепил блеск чешуи, и его оттолкнуло в сторону, когда девушка обернулась драконом. Кровать скрипнула под тяжесть большого создания, крылья разметали балдахин. Лицо Эридана казалось спокойным, но грудь часто вздымалась, словно после долгого бега. Тифлингессе не понравился произведенный эффект.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она, вновь став человеком. — Напугала?

Она подползла к нему, стараясь разглядеть выражение его лица. Эридан улыбнулся:

— У меня от неожиданности сжалось сердце. До сих пор горит.

Поморщившись, он с силой потер грудную клетку. Прильнув к нему, девушка положила голову на грудь, прислушиваясь к сердцебиению. Мягкий стук совершенно неожиданно завершался тихим звоном, словно внутри у него крутились металлические шестерни, позвякивающие при каждом повороте.

— Похоже, мне нельзя при тебе превращаться, — пробормотала чародейка, вслушиваясь в странные звуки. — Сердце у тебя необычно стучит, как будто звенит.

Рывком сев на кровати, она зарычала:

— Как же это бесит! Пока на мне был поводок, я хотя бы знала, кому принадлежу, а здесь…

Она обернулась к Эридану:

— Также, как и ты. Все было проще, пока ты был мечом Аурил.

На мгновение Эридан задохнулся от сказанных ею слов, но укрылся за стеной холода. Приподнявшись на кровати, он сказал ледяным тоном:

— Если тебе так проще… Правда проще… То сейчас ты принадлежишь мне. А если ты против. Что ж. Твоя душа приглянется многим.

Настала очередь Кьяры не поверить услышанному. Он хочет поработить ее, посадить на цепь? Ей стало жутко от этой мысли. Заглянув в голубые глаза, она заметила там боль. Девушка поняла, что задела его за живое, и этот ледяной отчужденный тон — маска, скрывающая эмоции. Кьяра вновь прижалась к нему, укрыла крылом.

— Хорошо, — покорно сказала она.

Смятение на душе сменилось спокойствием. Кьяра задремала в его объятиях, а Эридан долго лежал, размышляя о произошедшем. Слова девушки заставили вспомнить о службе Аурил. Да, это просто — быть чьим-то мечом, но он не мог забыть взгляд Эрты. Быть мечом — это вечное молчание в руках того, кому ты принадлежишь, и больше он не ступит на эту дорогу.

Глава 15. Коронация

Последующие несколько дней прошли в хлопотах подготовки к коронации.

Девушка продолжала ухаживать за эльфом, пока его пальцы медленно, но верно отрастали.

— К хорошему быстро привыкаешь, да? — ехидно спросила Кьяра во время очередных водных процедур.

— Да, я так привык. Пора завести служанок для таких целей. Негоже благородному советнику заниматься унижающими достоинство занятиями, — столь же ехидно ответил он.

Тифлингесса фыркнула:

— Распугаешь всех служанок запахом серы.

— Наверное, ты права, — согласился белобрысый. — Выбора у них, правда, не будет. А ещё есть суккубы. Пора заставить этих ленивых тварей работать, — добавил он со смехом.

— Бродяжка-воровка из Нижних Миров и вдруг благородный советник, — усмехнулась девушка, смывая пену. — Как забавно.

— Для напыщенных эльфийских господ ты — благородная леди, хоть и выглядишь необычно, — заметил эльф, слегка отклонившись назад. — Они ничего о тебе не знают, а узнай, задохнулись бы от собственной спеси.

— О да, представляю их реакцию, — рассмеялась Кьяра. — Хотя я не только советник, но ещё и наложница, и охранник, и служанка, — немного помолчав, добавила. — А с суккубами поосторожней. Они ведь могут поработить разум.

Она уже окончательно смыла пену и ожидала только, когда он выйдет из бассейна, чтобы вытереть.

— Они с удовольствием отыгрались бы на