В ответ молчали.

— Хотя бы плюнули в ответ, — выругался Кахкхаса, опуская рупор.

— Что вы ждёте от этих мразей, — усмехнулся стоявший рядом комиссар.

— Поставьте здесь два пулемёта напротив входа, организуйте перекрёстный огонь. Что на крыше⁈

— Велиты заняли свои места, подрывники готовы.

— Отставить велитов. Обрушивайте на них крышу.

— Крышу⁈

— Да, большинство из той компашки давно заключили сделку с дьяволом — нечего их жалеть. А дьяволицу откопаем из-под обломков. С парой переломанных ног эта козочка станет посговорчивее.

— Понял.

— Сколько у нас летунов в воздухе⁈

— Четверо. Ещё два на подходе.

— Не забывайте давать им отдыхать. Нужны свежие крылья. Пусть смотрят в оба — принцесса это не только сиськи и красивая задница, но и хороший пилот. Если зевнут — им её не поймать.

— Да куда она денется! Муха в банке!

— Она три дня умудрялась от нас прятаться в нашем же городе! Так что не беспокойся — найдёт, куда… Её — брать живьём!

…Гюльдан шепотом сказала девочкам:

— Слушайте, сестрёнки, ну заставьте её поесть! Она ведь уже на ногах не держится! А ведь она ещё и колдовала…

Азер кивнула, и, по-мужски хлопнув сестру по плечу, поднялась, вытащила из сумки принцессы банку с готовым рисом и пошагала к хозяйке:

— А, Азер… ты помнишь точно план города? Эти летающие мне что-то не нравятся… Придётся их валить над тюрьмой, а то… Ты что⁈ — Азер взяла её за руку и решительно поволокла в сторону.

— Постой, постой! Ты куда⁈

Они остановились за большим компрессором, скрывающим их от взглядов ракшасов:

— Садись и ешь!

— Азер… — тронутая заботой, Мацуко не знала, смущаться ей, или улыбаться.

— Ешь! Если ты свалишься, мы все погибнем! Ты что о себе не думаешь⁈ Ты ведь три дня голодом сидишь!

— Да времени просто нет, что ты…

— Ты ести будешь, или нет⁈

— Немного, — сдалась демонесса, и щепотью отправила в рот первую горсть риса: — Во-первых, я голодала столько, нельзя же сразу так начинать, а во-вторых — вдруг ранят в живот⁈

— Да не ранят тебя в живот, перестань! От тебя пули отскакивают, чего ты боишься⁈

Мацуко улыбнулась и отправила в рот ещё одну горсть.

…Хасан слез с компрессора и спросил:

— Вы чо тут делаете?

— Меня здесь кормят, — пояснила принцесса.

— А… давно пора!.. Это… (девушка вопросительно посмотрела на него)… Там ребята нашли одно… у входа…

— Сейчас, иду! — вскочила девушка.

— Стоять! — грозно прикрикнула Азер: — Вот полбанки съест, тогда пойдёт. А пока — никуда её не трогай!

Принцесса послала Хасану извиняющийся взгляд и пожала плечом.

— Ешь, ешь, давай.

— Ты на словах скажи, что произошло.

— Ах, да, — ракшас уселся на корточки, и, положив локти на колени, вальяжно вытянул руки: — Мы с Ильханом и ещё одним, проверяли, как по лифту прачечной спускаться. Потомпозвали к выходу. Я смотрю — они заграждение убрали — и тихо.

— Ну, и?

— Ну, я придумал — взял, простыню, сделал из неё белый флаг, открыл люк, помахал им в нём, (он покрутил рукой, будто что-то размешивал мешалкой в котле), потом сам выглянул — они притихли, короче… — он спрыгнул и принялся рисовать на полу: — Они установили три тяжелых пулемёта, здесь, здесь и здесь, полный расчёт, штабеля ящиков с патронами и все дела… Так они всех покосят, кто ни выйдет — и даже трупы не помогут.

— Ясно, — сказала принцесса, поднимаясь:

— Я позже доем — она передала Азер и на четверть, не опустевшую банку: — Значит, вместо стражников и ополчения, же подвели армейские части… Извини, — бросила она Азер через крыло: — Сама понимаешь, дело серьезное. Давай, пошли.

У выхода — здоровенного люка в полу, сидела Гюльдан, и мило подперев рукой щечку, что-то в уме вычисляла.

— Ну что? — подойдя, спросила у неё принцесса.

— Никак не получается. Даже если я прыгну на потолок или на стену, всё равно всего двух успеваю. Третий меня снимет.

— Уверена?

— Был бы у меня лук нормальным…

Кадомацу нагнулась, пытаясь заглянуть сквозь щели за люк.

— Хасан, — позвала она.

— А⁈

— Ты сумеешь показать на полу, где стоят эти пулемёты⁈

— Да запросто!

Глазомеру ракшаса она вполне доверяла. Когда он закончил, демонесса пошла вдоль рядов компрессоров, что-то выискивая. Потом вернулась с длинной и тонкой трубой, и скомандовала:

— Разбирайте пол.

Гюльдан аж обрадовалась:

— Ты хочешь сделать лук?

— Нет, копьё. Плита вроде тонкая, думаю, мне хватит силы пробить. Лишь бы в арматуру не попасть.

'Если не пробить с одного раза, они поймут, что мы задумали. А если это перекрытие пробьёт такая труба, то пулемёт и подавно. Конечно, глупо надеяться, что она сквозь потолок с одного удара достанет пулемётчика, а тем более — весь расчёт. Но вызвать замешательство на нужные ракшасам доли секунды она должна… Тем более и ракшасы уже построились для атаки…

Она оборвала рукава, разорвала на ленты и примотала руки к трубе. «Заточить бы чем» — подумала она. Опустилась на колени, широко раздвинув бёдра. Гюльдан с луком встала напротив. Примерились.

— Азер, — попросила она: — Затяни грудь. Не вижу, куда бью.

Старшая суккуба встала за спиной, и с упором ноги затянула ей одежды до боли в рёбрах и рулевых крыльях.

— Так… готовсь…

«Раз!» — труба под углом к ней вошла в плиту с натугой, без пыли и дыма. «Два!» — перехватив повыше, она втолкнула её во всю длину, почувствовав удар во что-то мягкое. «Три»! — она выдернула оружие, и Гюльдан сразу же, примерившись к дырочке, выпустила одну за другой три стрелы.

Люк распахнули сразу же. Азер взлетела и с двух рук несколько раз выстрелила из пистолета. Ракшасы кинулись табуном, загрохотав босыми ногами, новоявленные офицеры сгоняли наспех собранные сотни к люку в очередь, чтобы успеть хотя бы мясом завалить врагов.

Глухо застукал пулемёт — выстрелы отдались в пол, по ногам. Значит в потолок, слава богам.

— Взяли! Нет даже раненых!

— Пулемётчиков к пулемётам! Быстро! Готовьтесь к обороне!

— Товарищ Кахкхаса! Товарищ командарм! Они вырвались! Они захватили пулемёты!

—