Шрифт:
Закладка:
— Не пытайся строить из себя хорошенького, Эдвард! Ты и так почти полгода водил нас за нос. И продолжил бы делать это, если бы мы с Ракель не разоблачили твои козни, и если бы Наталия не помогла нам вывести тебя на чистую воду. И лично я безумно благодарен ей за то, что она спасла нас от такого мерзкого гада. Ядовитой кобры, которая скрывалась среди нас и успешно маскировалась.
— Вообще-то в тот день я приехал сюда, чтобы рассказать все про дядю Майкла и его делишки.
— Ох, черт возьми, какая новость! — раздраженно бросает Терренс. — Да ты просто понял, что тебя уже прижали к стенке! Не было никакого смысла отпираться, потому что твой дружок разоблачил тебя, уверенно заявив, что ты замешан в этом деле.
— Он не мой дружок! Это один из гадов, которые работают на дядю! Я бы удавился, если бы у меня были такие друзья.
— А я хочу удавиться от мысли, что меня и мою семью так жестоко предали. Ты не просто промолчал про дядю, а был либо в сговоре с ним, либо шел против него из зависти к моим успехам и ради желания заграбастать себе все, что я заработал.
— Да не сговорился я с этим козлом! — раздраженно заявляет Эдвард. — Я не собираюсь тебя грабить и, черт возьми, убивать! Мне это не нуж-но! Н-Е Н-У-Ж-Н-О!
— Это только половина твоих грешков. Не будем забывать, что по твоей вине пережила Наталия, сколько грязи ты вылил на нее, и какой мерзкой проституткой хотел ее выставить. Ты так и хотел заставить ее страдать и отомстить за то, что она якобы предала тебя. Настолько сильно, что делал абсолютно глупые вещи. Например, заставлял ее говорить всем, что в вашей паре все хорошо. Это все выглядело чертовски нелепо! Только полному безмозглому дебилу могла прийти в голову такая мысль!
— Так, давай-ка я еще раз попытаюсь кое-что вдолбить в твою голову и разъяснить все это. По поводу моего молчания… Я молчал только потому, что боялся говорить. И до последнего отказывался верить, что дядя реально доберется до тебя, Ракель, мамы и Наталии. Думал, что дядя блефует, и ему нужен был только отец. Но я ошибался. И хотел рассказать все намного раньше. Только хотел выбрать более хороший момент.
— Ар-р-р, опять ты мне свои глупые сказки рассказываешь… — закатив глаза, негромко рычит Терренс.
— По поводу моих отношений… Да, я действительно попросил Наталию притворяться перед вами. Но я сделал это вовсе не для того, чтобы проучить ее и заставить еще больше страдать. На то были другие причины. Глупые, сразу скажу, но называть их не буду, ибо это не имеет никакого смысла.
— Меня это не волнует. Мне вообще меньше всего хочется слышать, как ты пытаешься оправдывать себя. И убедить меня в том, что все эти несколько месяцев ты не играл хорошего парня. Сначала запудрил Наталии мозги, а потом убедил ее помочь тебе влиться в наш круг и начал вешать лапшу нам на уши.
— Мое отношение ко всем вам всегда было абсолютно искренним. Я никогда не притворялся, что типа кого-то любил, но в душе ненавидел и мечтал грохнуть, ограбить, отомстить и сделать что угодно, лишь бы уничтожить.
— Не знаю, как насчет остальных, но ко мне ты никогда не относился нормально. Ты лишь притворялся любящим братцем, который типа беспокоился обо мне, хотел знать, что со мной происходит, и пытался поддержать.
— Я тебе скажу больше, Терренс… — уверенно отвечает Эдвард, смело посмотрев на Терренса. — Несмотря ни на что, ты все равно остаешься моим близким человеком. Сколько бы пощечин ты ни давал… Как бы сильно ни дубасил ногами и руками… В глубине души я продолжаю относиться к тебе более, чем хорошо. Даже решишь грохнуть меня или посадить за решетку ни за что, я все равно не забуду, что ты — мой брат. Часть моей семьи, которую я всегда буду любить.
В словах Эдварда есть что-то такое, что заставляет Терренса немного призадуматься и перестать быть разъяренным, словно бык. Какое-то шестое чувство говорит ему, что все услышанное звучит искренне, а слова идут из глубины сердца. Впрочем, мужчина не показывает этого и продолжает оставаться холодными и жестким, хотя сейчас уже перестает проявлять такую чрезмерную агрессию. Несколько секунд в воздухе воцаряется пауза, во время которой МакКлайф-старший просто хмуро смотрит на своего брата, который нервно перебирает пальцы, выглядя слегка зажатым и неуверенным в себе.
— И чем ты можешь доказать эту любовь? — холодно интересуется Терренс. — Чесание языком тебе точно не поможет. Что ты можешь сделать или дать, чтобы заставить человека хоть на секунду подумать, что эта любовь реальная?
— То, что бы ты хотел от меня получить, — неуверенно отвечает Эдвард. — В любом случае я готов сделать все, чтобы дядя и его дружки отправились за решетку на долгие годы. Хочу, чтобы этот козел Майкл ответил за то, что он сделал с отцом…
Терренс, бросив хмурый взгляд в сторону, резко выдыхает перед тем, как со скрещенными на груди руками спокойно, но сухо говорит:
— Ну допустим, я тебе поверю. Только после всех твоих омерзительных поступков тебе еще долго придется доказывать, что тебе жаль. После того как ты незаслуженно оскорбил Наталию. После того как унизил нас с Ракель. После того как успел разругаться с мамой. После того как ты предал всех нас. Тебе все это не сойдет с рук!
— Значит, буду доказывать, — тихо отвечает Эдвард. — Хоть неделю, хоть месяц, хоть год — не важно. Я сделаю все, чтобы загладить свою вину.
— Хочешь снова стать хорошим для всех после того, поступил так низко и предал тех, кто принял тебя?
— Я совершил только одну ошибку — оскорблял и унижал тех, кто этого не заслуживает. Наталия стала жертвой, потому что я был зол на нее и верил в ее измену. А то, что я начал оскорблять тебя и Ракель, — это последствие той ссоры между мной и ней. Когда она реально взбесила меня и заставила перестать следить за своими действиями и словами.
— Это звучит как оправдание.
— Я не пытаюсь ничего доказать. Ты спросил — я ответил. Ты предоставил факты — я объяснил причины.
— Хотелось бы, чтобы все это было правдой.
— Сейчас я говорю только правду. Я бы не стал делать этого,
