– Стой! – услышал я гортанный выкрик, заметавшийся эхом, и припустил быстрее, петляя, как заяц: свист пули и грохот были ожидаемы, но нервировали не на шутку.

Гоферы меж тем активизировались – их было не менее пяти-шести, один ранен.

Страшно бежать, постоянно петляя, и думать, что сейчас прыгнет крыса или пуля достанет. Я форменно стал цирковым артистом: прыгал, петлял, пригибался – страшно же…

Поворот влево, переплетение труб и полная темнота. Радужные контуры в сиблигском зрении уже почти не помогали. И вот она – узкая арка! Лестница вверх…

Вдруг я заметил на вертикальной стене черный ветвистый силуэт – огромный паук бий… Он потер передние лапки, но я просвистел, как пуля, и, подпрыгнув в похожем на предыдущий колодце быстро полез наверх. Пауков было несколько – просто остальные мельче, я разглядел их копошащиеся тела, потревоженные шумом, буквально краем глаза, и пытался убедить себя, будто мне показалось… Что за день такой?!

Животные (Зодиак, зачем ты их создал?) не так быстро лазили по лестницам, чего не скажешь о моих филерах… Хотя кукерам и биям вообще лестницы не нужны.

Я уже был почти наверху, когда снова грохнул выстрел, и мне на голову посыпалась каменная крошка…

Проклятье… быстро упираюсь руками и откидываю решетчатый люк.

Я уже наверху, и дышал я, как компрессор: голова слегка кружилась, а в глазах плавали розовые пятна. Но тормозить нельзя. Я выбрался в некое небольшое цилиндрическое помещение, по которому шла магистральная труба парового отопления. Я закрыл люк, а снизу снова раздался выстрел и звон о решетку, высекший сноп искр. Я шарахнулся, как ужаленный.

Так, значит, это замечательные навороты, напоминающие большую и маленькую ветку, это заслонка магистральной трубы и клапан безопасности. Заслонка, чтоб стравливать пар для ремонта или при перепадах давления, а клапан вышибается сам, когда давление резко возрастает, – аварийная система. В этой камере горячий пар конденсируется и сквозь решетчатый люк кипящим дождиком сливается в ливневую канализацию, один старый друг мне объяснил такие мелочи.

У меня были считаные секунды, так как кто-то уже карабкается по лестнице, осыпая площадной бранью всех крыс и тараканов, вместе взятых. Слышались возня, мяуканье и глухие удары. Я машинально огляделся в поисках выхода и заметил под потолком вентиляционный люк, рядом с которым была ржавая скоба, видать, чтоб крепить веревку для техперсонала. Мои руки с натугой вращали вентиль как можно быстрее, и уже послышалось зловещее шипение: из раструба заслонки стал вырываться густой пар, постепенно заполняя камеру. Я отшатнулся, пропуская клубы кипящего ватного воздуха. Дышать становилось все труднее, но цели своей я не достигал: еще около минуты через камеру можно проскочить вслед за мной, а это никоим образом не вписывалось в мои планы. Но медлить уже нельзя: развернув манжеты плаща и укрыв ладони, я схватился руками за горячую трубу и, слегка подтянувшись, поставил ногу на вентиль, продолжая перебирать руками. Несмотря на ткань плаща, рукам было очень горячо. Я уперся другой ногой в стену и перехватил рукой вместо трубы уже решетку. И тут сквозь шипение пара послышался тихий скрип нижнего люка из ливневки. Кипящий туман прибывал не так быстро, и я буквально спиной почувствовал холод дула пистолета филера. Я резко подтянулся на одной руке к вентиляции, одновременно вытаскивая из кармана пистолет, пытаясь развернуться на весу, и тут же грянул выстрел. Я инстинктивно зажмурился, шипение усилилось – человек в помятом котелке, высунувшийся по пояс, целился в меня. Первая его пуля пробила трубу, и появилась вторая струя пара. Я хотел бы сказать ему спасибо, но мне было просто некогда – пар поднимался вверх, и было уже горячо дышать. Глаза слезились, и все, что я успел, это поймать на мушку пробку клапана безопасности и выстрелить. Стало еще хуже, пар повалил вместе с кипящими каплями – мой преследователь завыл и, кажется, рухнул в колодец, видимость уже отсутствовала.

Я вцепился рукой в скобу, моля Зодиак, чтоб она меня выдержала, и саданул рукояткой «Соера» по решетке.

Снизу послышались вопли, визги, стрекот и эхо беспорядочных выстрелов, а я начал протискиваться в вентиляционный короб, жадно хватая ртом более-менее пригодный для дыхания воздух. И я пополз, громыхая оцинкованным металлом, искренне надеясь, что меня не сварит заживо в этой трубе.

Ну и денек… Бог, если ты есть, пересмотри, пожалуйста, свое отношение ко мне! Ведь, по сути, я добрый и покладистый парень, который, может быть, и неблагочестивый верующий, но почти что живет по заповедям. Ибо сказано в Писании: «Накажи обидчиков своих, если напрасно жизни лишить тебя желают, ибо самое ценное во Вселенной это жизнь, и кто напрасно лишает ее – грешник великий!»

Да, карать врагов это дело неприятное и неблагодарное – покарав одного врага, ты получаешь несколько на его месте. Но философский вопрос состоит в том, что, защищая себя или близких, стоит ли думать о других? Вот, к примеру, сейчас я понизил давление в сети обогрева, и несколько домов останутся без отопления. Правильнее ли было выстрелить филеру в голову, а не ошпарить его паром и разозлить многочисленную живность, ставшую серьезной помехой преследователям? Верно ли поступил Заг Моррисон? Поступил, как мог поступить, – вот вся моя философия, которую я пытаюсь объяснить Всевышнему, в существовании которого сомневаюсь…

Делай что должен, и будь что будет.

Внезапно на моем лице возникла кривая ухмылка, когда я вспомнил, что собирался провести этот день ради себя.

Спрыгнув в темное помещение насосной станции, я гулко бряцал по расшатанным сетчатым железным мосткам, морщась от лязга металла, усиленного эхом, которое с трудом заглушал гул агрегатов. Мой затылок резко закололо и опять мурашки.

У меня было два пути, как водится: один короткий, но близкий к поверхности. Соответственно, если на мне метка, меня быстро засекут. Второй – длиннее и неудобнее, но чуть глубже и рядом с сильными полями артов – успеют ли на меня навестись или сработает?

Немного поколебавшись, я решительно обогнул массивный электрический насос и шагнул влево. Некоторые устройства в городе поддерживались не местной энергосетью, а артефактами. К примеру, данные агрегаты питались от артов Древних. Электроэнергию давали арты Льва-Шера, называемые «Сердце». А кое-какие насосы были вообще не подключены к электричеству и работали на ином принципе – это арты воды, Рыбы-Дэрьи, управляющие водой.

Часто случалось, что наложение действия артов перебивало одно другое. На это я и понадеялся. Да еще на электрические поля.

Дверь раскрылась как раз в тот момент, когда с воем сигнала и грохотом мимо проехал состав по «грин-лайн» до набережной.

В меня ударила волна сильного теплого воздуха, и я едва не упал на рельсы. Мои пальцы судорожно задвигали засов за спиной. Чтобы не закружилась голова от этого грохота, пестрых огней и искр от контактного рельса, я замотал головой и увидел какой-то темный силуэт, разворачивающий ко мне луч фонаря.

Я сначала дернул рукой к карману плаща, а затем во внутренний карман.