– Заг, – медленно произнес профессор, – ты эти арты таки сертифицировал, говоришь?

– Ну да, – ответил я вяло.

– И по каким-таким индексам, мне интересно? – Он снял дисперсные очки и надел свои.

– Натан Яковлевич, – тяжело вздохнул я, – какие были, по таким и сертифицировал, у меня времени было полчаса. Я вчера всю ночь не спал…

– Не дави мне на пожалейку, – нахмурился он, – я тебе, извиняюсь, конкретный вопрос задал.

– Ну я приблизительные значения только нашел по таблице, – отмахнулся я, – а Дерг мне подмахнул… времени ни на что нет…

– Двоечник ты, Заг, – бросил Натан Яковлевич и замолчал.

– Натан Яковлевич, не делайте мне нервы, – спародировал я его манеру разговора, – не поверите, мне есть, на что их потратить.

– Ни малейшего сомнения, молодой человек, – развел руками профессор, – просто сидите там и слушайте сюда.

Я сделал серьезное лицо и отставил чашечку с кофе в сторону.

Натан же встал, вышел из комнаты и вскоре вернулся с графином коньяка и двумя рюмками. Потом он опять вышел и принес уже плитку шоколада. Разломав его на клеточки, положил их на кофейное блюдце. Потом молча разлил коньяк по рюмкам, тут же выпил и заел кусочком сладости. Шоколад был весьма дорогим удовольствием, и я осознал всю важность момента. Я тоже выпил и так же закусил.

– Откуда ты притырил этот милый медальончик? – с абсолютно серьезным лицом спросил Натан.

– Честно взял, господин профессор, в качестве гонорара, – ответил я. – А вы что, газет не читаете?

– Тебя выбрали хранителем «Нексус Гарден»?[22] – прищурился Натан, – там уборщик не нужен, случайно? Замолви за меня словечко…

– Клад, обнаруженный доблестным НОБНОТом, – развеял я его надежды, – это был мой заказ, но пришлось вызвать «кавалерию».

– Ясно, – кивнул профессор, – таки вот, даже старый Натан не в силах понять эту безделушку! Почему даже? Потому, мальчик мой, что, несмотря на то, что я не имею твоего чутья на арты, разбираюсь в них достаточно хорошо, по меньшей мере, чтоб примерно понять достаточно многое. А тут…

Он вздохнул.

– Подпись Фауда – есть, – кивнул он, – но она зашифрована, язык Древних мы знаем, но не до мелочей. А уж если они что-то шифруют… ну, сам понимаешь – попробовать можно, но подадут нам копеечку у паперти храма или нет, не ясно. Но – кое-что понять можно… Что ты понял?

Он словно пытался меня обличить в моем невежестве.

– Я видел четыре силовых ярких пучка, – ответил я спокойно, – под таблицу должны три зеленых и какой-нибудь желтый подходить. Пришлось взять значение по максимуму. Но яснее не стало, как вы понимаете…

– Да, не стало, – согласился Натан, – но есть сочный кусок, так сказать! Во-первых – мощность выше средней процентов на двадцать примерно. Во-вторых, если б им выдали такой арт – ты сейчас бы со мной не балагурил… Он немного до Анехиты недотягивает. И поле у него резонансное, то есть дуплексно-резонансное: и передача и прием на расстоянии.

– Так в этом причина? – с волнением спросил я, не хотелось расставаться с семейной реликвией Эгельбердов непонятно почему…

– Нет и нет, мужчина! – покачал указательным пальцем Натан Яковлевич, как бы сам досадуя на то, что я не прав. – Ваш гонорар имеет хоть и не самое мощное, но – активное поле. Оно не имеет высокой проходимости, впрочем, в метро тебя могли бы и по нему гуттен гизен[23]. Но, Зодиак свидетель: когда ты их запечатлел, те кондомы, уже тебя выпасли, Заг! Я готов поставить свою бессмертную душу против твоего окурка! – Он сделал знак бровями. – А почему? – как бы искренне удивился он. – А потому! Принимающее поле и генерирующее питаются от единого энергоэлемента. Но принимающее поле гораздо шире в диапазоне волн. В этом нет ничего уникального. Так какая же метка самая идеальная по параметрам?

– Которая вообще не потребляет энергии и имеет широкий диапазон приема? – предположил я. – Как тот детекторный приемник?

– Я был не прав! – театрально воздел руки к потолку Натан.

– В смысле? – тупо переспросил я.

– Что ты двоечник! – Он снова лукаво улыбнулся. – Просто ты, как и я, не математик, и просчет системы занимает какое-то время. То есть не ошибка, а понимание… Слушай отсюда – я проверил-таки эту твою иголку…

– И как? – Я пытался, насколько возможно, сделать самое незаинтересованное лицо.

– Хочешь, покажу наглядно? – спросил он с некоторым вызовом.

– Очень хочу, – я вытянул губы трубочкой, – еще с канализации…

Натан вскочил, подбежав к определителю.

– Вот сейчас задерем мощность излучения выше определяющей, – Натан потянул медную рукоять реостата по цветовой шкале к синему квадратику, после чего покалывание в затылке моем усилилось, – можно, конечно, и выше, но я задолжал за электричество… синий… вполне… Ты же небось только на зеленой гонял…

– Времени не было, – оправдался я.

Иголка Пакеда была в лепестках кондукторов, прибор загудел на высокой ноте, и определяющий блок поехал вниз, треща шестеренками.

– Сейчас мы дали мощное излучение в высокой частоте, – Натан говорил, словно выступал на консилиуме, – и посмотрим, как таки поведет себя этот непонятный арт.

Гудение усилилось, а треск прекратился, так как блок замер над кондукторами.

Внезапно раздался громкий и высокий электрический писк. Натан Яковлевич вынул из жилетного кармана плоскую черную коробочку, на которой мигали зеленые и голубые огоньки, будто по цепочке.

– Вот! – торжествующе выпростал коробочку в руке Бэтман. – В данном опыте у нас был источник сигнала в виде определителя на синей шкале и приемный элемент, один из самых дешевых артов – «Ухо Дэрьи-Рыб». Он, как вы знаете, ничего не излучает, только фиксирует чужие сигналы. И что у нас в сухом остатке?

Я на некоторое время задумался.

– Получается, игла идеальный ретранслятор сигнала? – предположил я.

– Именно! – Лицо Натана сияло, как начищенный серебряный талер. – Так и есть! По той же причине вы, молодой человек, не смогли понять суть этого арта, так как ее без передатчика и приемника просто нет!

– Змееголов Небесный, – пробормотал я, – получается, дочь Пакеды нашла этот арт, и как только он оказался в моих руках, мало того, что меня можно было отследить, за этой иглой началась настоящая охота… И сразу они не увидели этого по причине изолированности кабинета Пакеды и потому, что сам он не излучает. Скорее всего. Я так думаю, о свойствах арта узнали совсем недавно… и вот почему…

– Ну-ка, интересно? – сощурился профессор.