Шрифт:
Закладка:
«Думаю, на сей раз все пройдет как по маслу, – продолжал Гройль. – В прошлое перерождение всё получилось немного нервно. Этот деревенский глупыш, Флёрик Старкевич, вообще ничерта не понял. Решил, что я упырь, и что я его кровушку буду пить. Где-то осиновый кол раздобыл, начал им махать во все стороны… тоже воинственный был парнишка, вроде тебя».
Это он зря сказал.
Я вытянул руку и ухватился за карабин. Медленно подтянул к себе.
«Только попробуйте», – сказал я.
«Идиот. Герой романа Достоевского. Я даже пробовать не буду. Просто сделаю, и все. В общем, сиди и смотри…»
И тут, как в моем детском кошмаре, дверь вагончика начала медленно приоткрываться. За дверью клубился черный туман. На фоне этого тумана человеческий силуэт казался двухмерным и плоским.
– А вот и я! – объявил Флориан Штарк. – Да отложи ты свою волыну, охотник хренов. Не твой сегодня день.
Я прижался к холодной стенке. Напряг все мускулы и взялся за пластиковую рукоятку карабина. Но прицелиться не вышло. Ствол никак не направлялся на Гройля. Отклонялся, будто невидимая рука отводила его в сторону. Этот подлец просто издевался надо мной.
Мне пришла в голову другая мысль.
Я одним рывком вытянул руку и развернул ствол обратно, к подбородку. Теперь мой большой палец лежал на спусковом крючке.
– А если вот так? – сказал я.
Гройль даже не удивился.
– Не дури, – сказал он. – Рука дрогнет, отстрелишь себе ухо. Как мне потом одноухому жить? Я что, Ван Гог? Это был такой свихнувшийся художник, он сам себе ухо отрезал. Надо было показать тебе его портрет в Эрмитаже… весьма поучительно…
Я старался не слушать. Напряг мускулы. Кажется, я уже готов был покончить со всем этим. Мне так казалось.
Не тут-то было.
Ствол вильнул и в следующее мгновение смотрел уже в потолок. Мои руки разжались. Ружье выскользнуло и грохнулось на пол.
– Тише, тише, – прошипел Гройль. – Подружку разбудишь, она с ума сойдет. А зачем мне полоумная девка?
Я бессильно сполз по стене. Я цедил сквозь зубы неожиданно мерзкие и грязные ругательства, кажется, даже такие, которых отродясь не знал. Неужели сознание Гройля уже внутри меня, думал я. Эта мысль жгла меня изнутри. Хотелось плакать. Хотелось выть. Хотелось лечь, свернуться калачиком и умереть. Но я даже не мог в последний раз обернуться волком. Честно попробовал и не смог.
– Короче, встал и вышел, – приказал Флориан Штарк, и я покорно спустился по ступенькам. Фонарь на стене сам собой включился, и тут же кто-то мелкий выпрыгнул из-под моих ног и скрылся в мокрой траве – наверно, лягушка или жаба. Я и сам едва не подскочил от неожиданности, но и здесь ничего не добился: мои ноги словно примагнитились к земле.
Я чувствовал себя полным ничтожеством. Хуже этой жабы.
Надеясь непонятно на что, я поднял голову к небу – но увидел лишь мутные лиловые облака. Слезы застилали мне глаза, в носу щипало. «Wexen, Hexen, Silbermond…» – шептал я наше старое заклинание, но серебряная луна погасла, и добрые феи разлетелись по своим делам, и бессмертные боги Асгарда отвернулись от меня – ведь я их предал.
Гройль смотрел на меня с непонятной усмешкой. Он все понимал.
– Будем прощаться, Сергей Волков, – сказал он. – Мне будет тебя недоставать, мой маленький принц. С другой стороны, я же всегда смогу посмотреть в зеркало… а вот старика Флориана мне совсем не жаль. Полагаю, его невостребованное тело найдут где-нибудь в лесу, основательно обглоданное добрыми зверюшками… уфф. Как неэстетично. И невкусно.
– Не надо, – попросил я совсем по-детски. – Пожалуйста… не надо.
– Прости меня, папочка! Я больше не буду! Обожаю это все. Слушал бы и слушал. Жаль, что у меня нет детей, и никогда не было… зато есть подписка на вечное обновление… но оставим лирику. Скоро ты действительно больше не будешь. Ну, то есть тебя больше не будет. А я вернусь в домик, к твоей подружке. Не беспокойся, я постараюсь сделать так, что она даже не заметит подмены…
– Чего-о? Эй, вы что это задумали?
Дверца отворилась, и мы оба посмотрели в ту сторону. Лиза стояла на пороге. В холщовой рубашке и босиком. Очень сердитая.
– Ах, да, фройляйн имеет острые ушки, – пробормотал Гройль. – Не волнуйся, лисичка. После апгрейда твой друг будет очень нежным. Гормональный фон мальчишки плюс столетний позитивный опыт – что может быть лучш…
Он не договорил, потому что Лиза сбежала вниз по ступенькам и влепила ему пощечину:
– Чертов извращенец!
Гройль скривился. Потер морду ладонью.
– Вот сейчас было обидно, – сказал он. – А главное – напрасно. Окей, я обойдусь без тебя, девочка. Ни ты, ни твой папаша мне никогда не нравились. Блохастые шавки. Трусливые и ни на что не годные.
– Вы уверены?
Грохот выстрела напугал ночных птиц. Доктор Флориан упал, как подкошенный, и фуражка слетела с его лысой головы. Он корчился от боли на траве и непрерывно ругался, причем на разных языках.
Это был эпический провал. Пропуск прямого удара. Оказывается, фатальный облом случается даже с оборотнями высшего уровня!
Вокруг раны на его ноге расплывалось красное пятно.
Ну конечно, у Лизы в руках было помповое ружье. То самое, что я бездарно бросил в домике.
– Возьми, – сказала она. – Не знаю, как его перезаряжать.
– Вот я дурак… патроны в лагере остались.
– Зато у меня есть вот это, – Лиза достала из кармана позеленевшую гильзу.
Стоило ей тихонько свистнуть, и лес зашумел. Мертвые солдаты будто заранее ждали сигнала. Они появились сразу со всех сторон и окружили наш автобус. На этот раз у них были с собой винтовки (длинные и тяжелые, с деревянными прикладами), а у их командира – небольшой пистолет неизвестной мне системы.
– Трофейный «вальтер», – пояснил лейтенант Лиходей. – Такие гестаповцам выдавали и прочим гадам. Думаю, нашему герою он хорошо знаком. Отойдите-ка, дети, мы с Флёриком побеседуем с глазу на глаз…
Я взглянул на доброго доктора Флориана и очень удивился. Тот кое-как обернулся волком и теперь твердо стоял на ногах, хотя и не на всех: он поджимал окровавленную заднюю лапу. С его клыков капала пена.
Лейтенант-призрак не стал перекидываться в зверя. Просто направил свой «вальтер» прямо в голову подбитому вервольфу.
– Узнаешь меня, Старкевич? – спросил он.
– Ты давно сдох, Лиходей. От тебя воняет трупом.
– Ничем от меня не воняет. И я вернулся… специально по
