— Я шланг сорву, бензин вытечет, пусть попробуют поехать! — и он выдернул из-под бака топливный шланг, бензин тонкой струйкой стал заливать двигатель.

Антону этого показалось мало, он достал из кармана перочинный нож, который всегда был при нём, и проколол переднее колесо. Шипя, воздух вырвался наружу, колесо просело.

— А вот теперь точно не поедут! — торжественно объявил Антон.

Совершив это злодеяние, мальчишки быстро ретировались с места преступления. Получить по шее никто из них не хотел. Хозяева мотоцикла будут не в восторге от такого подарка, поэтому с ними лучше сейчас не встречаться!..

К середине апреля снега сошли, и оставшиеся в живых дикие кабаны вернулись в леса.

Вечером после отбоя в очередной раз в спальную комнату шестого класса нагрянули соседи во главе с Аликом. Занятые войной с восьмым классом, в последнее время они нечасто доставали младших. Интересно, что сегодня придумали?

Оказалось, Алик решил устроить соревнования по подтягиванию. Не сомневался, что подтянуться больше, чем он, никто из ребят не сможет, это уж точно.

Условие обрадовало Антона, во всяком случае, он надеялся не уступить извечному врагу в этом виде соперничества.

Подтягивались на дверном наличнике при входе в комнату, это не перекладина, где можно сделать хороший захват. Подтягиваться приходилось, удерживаясь на пальцах, но все были в равных условиях.

Упражнение делали поочередно, в целом, младшие не уступали, многие ребята подтягивались 15–20 раз. Алик самодовольно дожидался финала. И когда из соперников остался только жилистый Харитон, он решил продемонстрировать своё мастерство.

Двадцать раз Алик подтянулся довольно легко, перехватив пальцами хват, он продолжил упражнение.

— Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать!.. — считали его подручные. Главарь разжал пальцы.

— Ну, что, шкет, попробуешь? — Алик не сомневался в своей победе.

Слово «шкет» зацепило Антона, глаза налились злобой и ненавистью, в другой ситуации он бы бросился в драку, хотя знал, что Алику не соперник.

«Я тебе покажу, шкет! Подумаешь, тридцать раз, сейчас увидишь!» Когда Антон легко подтянулся двадцать раз и, не останавливаясь, продолжал упражнение, Алик заволновался. Он не ожидал от этого доходяги такой прыти.

А друзья Антона, не боясь гнева грозы школы, стали дружно считать.

— Тридцать один… тридцать пять, тридцать шесть! Ура, Антон, ты победил! — и страха в их глазах не было.

Антон разжал онемевшие пальцы и спрыгнул. Алик только злобно сверкнул взглядом и толкнул Харитона на кровать, но бить не стал. Сейчас это его только бы унизило, потому молча вышел из комнаты. За ним потянулась свита. Избиения сегодня не будет, но злопамятный Алик это поражение не забудет.

Снег с полей сошёл, в лесу тоже подсохло. Каждый день дети приносили в школу цветы. Майское солнце уже светило вовсю, и удержать детей в школе было невозможно.

Группа старших ребят из восьмого класса, в составе которой были Дима Слесаренко и Коля Нестерук, также отправилась в лес. Здесь им никто не будет мешать курить. Пошли в сторону высоковольтных линий.

У опоры линии Дима увидел красивые ландыши, подойти к ним мешал провод. Ногой его не отбросишь, и Дима, наклонившись, взялся за его руками, чтобы оттянуть в сторону. Его затрясло и бросило на землю, провод оказался под напряжением в 380 вольт. Коля, увидев, что друг попал в беду, ринулся ему на помощь. Он ухватился за Диму и стал оттаскивать в сторону, но и сам попал под электрическое напряжение. Мальчишки растерялись и в страхе замерли. Отойдя от шока, кто-то из ребят побежал в школу, а кто-то пытался палкой отбросить провод в сторону.

Когда на место происшествия прибежали взрослые, помочь детям уже было невозможно. У железной опоры высоковольтной линии лежало два детских тела. Коля сгорел полностью, лицо и руки его были черны.

Эта трагедия шокировала всю школу. Дима Слесаренко был сыном одного из педагогов. Приехали родственники Коли.

Два гроба с телами ребят были установлены на возвышении в школьном спортзале. На стульях у гроба Димы сидела Ольга Павловна, рядом с ней мать Коли. Они плакали, их рыдания и слёзы вызывали плач детей, находящихся в зале. Никто не сдерживал слёз, плакали и мужчины.

Дети шли и прощались со своими товарищами. Антон стоял у гробов и смотрел на ребят, не верилось, что они больше не встанут, не будут говорить и смеяться. В это не хотелось верить. Горький ком стоял в горле, но слёзы он сдерживал. Смотреть, как кругом все плачут, не хотелось, вышел на улицу.

Ему стало страшно, он по-настоящему испугался. Сознание Антона не воспринимало слово «Смерть». Это что-то страшное и чёрное, как Коля. «А если бы там, в спортзале, лежал я, всё в мире так и осталось бы, а меня не было. Совсем не было!»

От страха у Антона начали подгибаться ноги, и он присел на скамейку. Послышалась траурная музыка. К школьному подъезду подъехали грузовой автомобиль с открытыми бортами и автобус. Из дверей стали выносить гробы, плач усилился, прощание было тягостным, женщины заголосили. Антон слышать этого не хотел и побрёл в сторону пруда, но траурный марш рвал душу. До вечера он бродил по лесу, и когда стало темнеть, вернулся в школу…

Степанида

Трагедия с гибелью ребят всколыхнула школу, шоковое состояние медленно отпускало педагогический коллектив и учащихся. Не хотелось верить, что это произошло. Но приближалось лето, и все мысли детей были уже о каникулах. Да, кому-то придётся сдавать экзамены и выбирать свой путь в жизни. Наверное, многие восьмиклассники ещё не в полной мере осознавали торжественность и трагичность этого момента. Ты уже взрослый, и о своём будущем будешь думать сам. Кто-то уже решал вопрос о продолжении учёбы и получении среднего образования, но большинство торопилось в самостоятельную жизнь. А это — поступление в училище и приобретение специальности.

Младшие дети строили планы на лето. Антон, конечно, не останется в интернате, он хорошо помнил дорогу «на каникулы». И когда прозвенел последний звонок, извещающий об окончании учебного года, стал собираться в путь.

Многие воспитанники на каникулы уезжали самостоятельно. Руководство школы пыталось взять выезд детей под контроль. Приехали родственники — пожалуйста, поезжай! Но эта практика не прижилась, под замок всех не посадишь, не сегодня, так завтра всё равно убегут. К сентябрю беглецы собирались, и педагоги вздыхали с облегчением — все дети живы и на месте.

Друзья, у кого было куда уехать, уже покинули школьные стены. И в очередной раз, не дождавшись приезда отца, Антон отправился в путь.

По знакомой тропинке он вышел на трассу,